Книга Уйти, чтобы выжить, страница 104 – Сергей Садов

— Ты чего, Кнопка? — удивился он.

— Я тут мало бывала, но я помню этот дом, — прошептала она. — Мама предпочитала за городом жить, у нас дом был… забыла, как называется тот город… Я там до пяти лет жила… Потом мы сюда переехали, но долго не задержались. Мама не любила городов.

— Я её понимаю, — вздохнул Володя, наблюдая, как их карета медленно подъезжает к воротам по тому, что здесь называют улицей.

— А папа часто здесь жил, — вздохнула девочка. — Потому они с мамой подолгу не виделись.

Это тоже понятно — у купца все дела именно в городах, а не в деревнях. Чем торговать там? А тут портовый город, не из маленьких.

Калитка в воротах медленно открылась и оттуда показалась испуганная физиономия какого-то слуги.

— Отворяй ворота! — гаркнул вдруг Джером с козел. — Его светлость, князь Вольдемар Старинов пожаловал в гости к уважаемому Осторну Транхейму.

Володя подмигнул девочке.

— Ну что? Разыграем твоих родных?

— Разыграем? — Аливия, уже готовая выскочить из кареты, замерла. — Как?

— Сможешь изобразить важную даму и сестру благородного меня?

Девочка непонимающе нахмурилась, потом её лицо озарила улыбка, и она кивнула.

— Конечно.

Голова слуги тем временем скрылась за калиткой, потом ворота начали медленно раскрываться. Володя хмыкнул, слуга не посмел перечить, даже за разрешением к хозяину не послал. Оно и понятно, судя по всему, никакой купец, даже самый богатый, находясь в здравом уме, не станет перечить благородному.

Карета вкатила во двор и замерла, из дома выскакивали слуги и выстраивались в ряд, опасливо спустился с крыльца молодой человек лет семнадцати.

— Руперт, — прошептала Аливия.

— Что?

— Это мой старший брат.

— Ага. Вот он какой, северный олень… — На самом деле подбивая Аливию притвориться знатной дамой, Володя меньше всего думал о розыгрыше. Ему хотелось сначала осмотреться, а так же понаблюдать за реакцией окружающих, когда Аливия скинет вуаль. Мать, возможно, узнала бы дочь в любом наряде, но матери, увы, тут нет. Отца тоже. Хотя, судя по всему, тот не очень часто виделся с дочерью. За прошедшие же полгода девочка действительно сильно изменилась. Занятия спортом явно пошли ей на пользу, она немного подросла, окрепла, волосы слегка отрасли, а постоянный уход и мытье придали им здоровый блеск. Ну и то, что с того момента, как Аливия оказалась у Володи, она постоянно мылась, тоже не могло сказаться отрицательно на внешнем виде. Сейчас перед своей семьей готов был предстать совсем другой человек, и не важно, что ему всего восемь с половиной лет.

Джером соскочил с козел и открыл дверь. Володя вышел первым, а потом подал руку Аливии. Та, изо всех сил пытаясь скрыть улыбку, оперлась о неё и осторожно, придерживая свободной рукой платье, чтобы его не запачкать, сошла на землю. Выстроенные слуги моментально согнулись в глубоком поклоне.

— Госпожа, — поклонился ей Руперт, осторожно помогая девочке. Аливия еще ниже опустила голову. Володя видел, с каким трудом она сдерживает хохот, потому поспешил ей на помощь.

— Я хотел бы поговорить с уважаемым Осторном Транхеймом.

Юноша повернулся к Володе и новый поклон.

— Прошу прощения, Ваша Светлость, но отца нет сейчас дома. Мы ожидаем его не сегодня-завтра. Возможно, я смогу вам чем-то помочь?

— Возможно.

— Прошу вас, господа, проходите.

Юноша только рукой махнул слугам, и те засуетились. Кто-то бросился к карете, кто-то в дом, кто-то на кухню. Руперт шел впереди, показывая дорогу и лично открывая перед ними двери. Придвинул Аливии самое мягкое кресло, стул достался Володе. Филипп и Джером остались у двери, изобразив там скульптурную композицию.

Моментально накрыли на стол, приготовили какие-то напитки в кувшинах.

— Простите, милорд, мы никак не ждали сегодня визитов, иначе подготовились бы лучше.

— Я сюда не обедать пришел.

— Вы говорили, милорд, что я тоже смогу вам помочь…

— Да. Вы сказали, что вы сын Осторна?

— Совершенно верно, милорд. Старший сын и отец уже доверяет мне вести кое-какие его дела. Если вы хотите поговорить об этом…

— Нет. Я хочу поговорить о вашей матери.

Реакция Руперта была довольно странной. Он вдруг побледнел и вскочил.

— Матери, милорд? К сожалению, она и моя младшая сестра погибли в начале зимы. На тот караван, в котором они убегали от войск Эриха напали разбойники.

— Да, я в курсе. Так получилось, что я как раз в то время совершенно случайно оказался на той дороге. Самого нападения я не видел, но встретил в лесу людей, убегающих от разбойников.

— И моя мать…

В голосе Руперта радости не было, скорее паника, и причин её Володя никак не мог понять. Аливия тоже удивленно смотрела из-под вуали на старшего брата.

— Я слышал, у нас важные гости?! — В комнату стремительно вошел высокий мужчина во вроде бы простом, но одновременно богатом походном костюме.

«Илья Муромец, не меньше!» восхитился Володя, разглядывая стать вошедшего. Рядом стояла какая-то молодая женщина, опирающаяся на его руку. С каштановыми волосами и в темно-красном платье она выглядела… необычно-привлекательно. Володя поймал себя на том, что невольно следит за каждым движением красавицы.

— Отец, его светлость говорит, что был свидетелем нападения на караван, в котором ехала мама.

Мужчина слегка побледнел.

— Вот как…

— Да. Я лично похоронил вашу жену.

Руперт рухнул на стул. Осторн немного помолчал, потом подошел к шкафу и достал оттуда бутылку вина. Поставил на стол.

— Вы не сказали ничего нового, милорд. Я знал, что жена погибла. Мои люди перерыли на месте гибели каравана все. Они облазили весь лес, но ни жены, ни дочери не нашли. Но я благодарен вам за то, что вы проделали такой путь, чтобы сообщить мне о гибели жены и дочери.

— Про гибель вашей дочери я ничего не говорил. — Володя продолжал искоса наблюдать за красавицей, и сердце почему-то сжимала тревога. В общем-то, все было ясно, но мальчик не знал, как отреагирует Аливия.

— Что?! — Осторн поднялся во весь рост, побледнел. — Моя дочь жива?! — Он окинул комнату бешенным взглядом. — Доченька… Милорд… только скажите… Она жива? С ней все хорошо? Она с вами?

Володя даже растерялся от такого бешенного натиска. Это безусловно был отец, который любит дочь… но что же делать… что… Мальчик лихорадочно искал выход, тут его взгляд остановился на Джероме и потяжелел. Тот, почувствовав, что лично для него пахнет грозой, слегка попятился и уперся в стену.

— А вы, го… — Володя вовремя остановился, вспомнив, что «господин» или «госпожа» здесь говорили только благородным. К свободным гражданам обращались «уважаемый» или «уважаемая». — А вы уважаемая… простите, нас не представили. — Мальчик поднялся.