Онлайн книга «Счастливо оставаться!»
|
– Чем занимаешься? – экономно уточнила Тамара. – Курю. – Слушай, приезжай ко мне. Вместе покурим. Предложение «покурить вместе», поступившее от ответственной кормящей мамаши, имело следующий подстрочный перевод: «SOS-SOS-SOS…» – А что случилось-то? – Мне нужно подстричься… Коротко. – Длинные волосы разонравились? – Нет. По-прежнему нравятся, – уклончиво отвечала Тамара. – Тогда зачем? – Имидж сменить. Словосочетание «имидж сменить» подразумевало зашифрованный речевой блок: «Все надоело. Жизнь катится под откос. Не приедешь – покончу с собой, и ты будешь чувствовать себя виноватой всю жизнь, потому что вовремя не поддержала отчаявшуюся сестру». – Тебе что, Витек изменил? – Лялька выдохнула дым в трубку. – Откуда я знаю?! – Тогда что? – Слушай, Лялька. Не заставляй меня выть тебе в ухо. Приедешь – увидишь, – выдавила из себя Тамара и отключилась. Иногда Лялька бывала оперативной. Она не экономила на такси, когда дело казалось неотложным. И вообще, честно сказать, общественный транспорт недолюбливала, поэтому, если на машину денег не было, всю дорогу могла бежать на своих двоих. – Я не умру своей смертью! – жаловалась она знакомым. – Я погибну в автомобильной катастрофе в стиле экспрессионизма. Если же Лялька передвигалась пешком, то вариант гибели выглядел немного иначе: – Я не умру своей смертью! – признавалась она. – Меня раздавит транспорт. Сплошная абстракция – тело на стенах, а кровь по дороге. Сегодня в дорогу ее погнали именно кровные узы. Дверь в квартиру Мальцевых Лялька брала приступом, с такой силой барабаня в нее, что на грохот начали выглядывать любопытные соседи. Наконец замок клацнул и дверь распахнулась. Тамара с распущенными волосами стояла в полутьме коридора. Лялька чмокнула сестру в нос, в лоб. Оглядела с ног до головы, провела рукой по волосам и затараторила: – Совсем рехнулась такую красотищу обстригать?! Даже не думай! Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной… Тра-та-та. Дурочка моя, чего ты маешься?! То она растит до пояса, то она стричься собирается. Не плачь, девчонка, пройдут дожди… – мурлыкала веселая Лялька, нарочито не замечая угрюмости сестры. – И где моя Мару-у-уся? Мару-уся! Нам ли быть в печали?! Где моя горлица медовая? Где моя девочка любимая? Ма-а-ашка! Обычно на теткин голос Маруся неслась сломя голову. Сегодня в квартире было странно тихо. – Том, а где Машка-то? Тамара молчала. – Эй! – уже агрессивно наскочила на сестру Лялька. – Где ребенок-то? Что случилось? Дальше паузу держать было просто неприлично, но Тамара боялась выйти из роли и трагическим голосом изрекла: – Я… отдала… ребенка… маме… – Нашей? Тамара кивнула. – Ну тогда я могу быть спокойна! – пропела Лялька и ткнула сестру пальцем в живот. Та с холодностью отвела руку. – Слу-у-ушай, Томча, что случилось? Я как дура несусь к тебе на такси, выламываю дверь, пою тут и рисую одновременно. Выливаю на тебя ушат положительной энергии, а ты застыла, как Лотова жена. Я что? Ребусы приехала разгадывать?! – Мне надо постричься, Лялька. – На фига? На фига, скажи мне, скорбная дура, портить такую красотищу? – Лялька накрутила на кулак волосы сестры и несильно дернула. – Во-о-о грива! – Ляль, надо. Все равно вылезут. – Чего это они у тебя вылезут? Ты вроде бы не жертва Чернобыля? Ты даже волосы ни разу в своей жизни не красила, в отличие от меня! – Не красила, – согласилась Тамара. – А они все равно вылезут. Смотри! – Она раздвинула волосы надо лбом и показала сестре красные бляшки с проплешинами. – Ничего себе! – присвистнула Лялька. – И на голове? – расправляла она сестринские волосы. – Да как много! Фу-ты, черт!.. Как стричься-то будем? – Кардинально! – пошутила Тамара. – Под ноль. – Ну… – протянула Лялька, отводя глаза в сторону и изображая «бодрость и веселье». – Под ноль, так под ноль. Когда первые пряди упали на пол, мастерица зашмыгала носом. – Может, перчатки наденешь? – предложила Тамара. – Заразно же. – Ага… Щас. Зараза к заразе не пристает. – Ну такая зараза, как ты, – съязвила модель, – к кому хочешь пристанет! Лялька закусила губу и взялась за станок. – Много? – Ой, Томка, много. Прям пеструха. Под мерное чирканье бритвы Тамара беззвучно плакала. Лялька поливала ее слезами сверху и уговаривала не расстраиваться. Завершив процедуру, поцеловала несчастную в макушку и щедро залакировала голый глобус толстым слоем низорала: – Готово. – Ну давай тогда посмотрим, – вымученно бодро выдавила из себя Тамара и подошла к зеркалу. В зеркале она увидела тонкую шею, длинный нос и два опухших глаза. Одним словом – неопознаваемый объект. Объект щурился в поисках подходящих определений. Лялька захохотала. – Ну что ты ржешь, дура? – взъярилось отражение. – Томка, – Лялька захлебывалась, – ну и уши! – Чего-о-о-о? – Ну и уши у тебя, говорю. – Уши как уши. Нормальные. – Да уж точно – нормальные эльфийские уши! – Каки-и-ие?! – У тебя уши эльфа. Смотри, какие острые наверху. Тебе в Голливуд можно на пробы. Сразу возьмут. Без грима можно сниматься! – не успокаивалась Лялька. – Купить тебе билет? – Себе купи билет, идиотка. У человека горе. Полная потеря идентификации, а она про уши. – Томочка, хочешь, я тебе крылья сошью? Будешь на работу летать и парить по аудитории. – Нет, крылья не хочу. Выпить хочу. – Так давай: ничего ж не мешает, – быстро приняла предложение Лялька. – Обмоем твой новый имидж. Чтоб долго носился! – Типун тебе на язык, тарахтелка! – вытаращила глаза Тамара и показала кулак. Выпивали очень плодотворно и весело. По ходу сочиняли легенду, в основу которой был положен сюжет, взятый из материалов дела о нарушении правил эксплуатации бытовых газовых приборов. – И ты скажешь, – фантазировала Лялька, – мол, так и так. Снимаю квартиру. Старая газовая колонка. Утечка произошла. Зажгла спичку – тут взрыв. Лицо закрыла руками – обгорели волосы. Ожоги на голове. Надо обрабатывать. Для удобства – постриглась налысо. Правдоподобно? – Про пожарников рассказывать? |