Онлайн книга «Счастливо оставаться!»
|
– Я?! – завопила Машка. – Ну не я же, – устало откинулась Тамара на спинку стула. – Девочки! По-моему, произошло какое-то недоразумение, – вмешался Виктор, и среди зрителей пронесся шум одобрения. – Маруся не поняла маму, а мама – Марусю. – Да, мама. Ты меня не поняла, – быстро воспользовалась Машка отцовской подсказкой. Тамара презрительно посмотрела на мужа, независимо – на отдыхающих и проницательно – на дочь. – Нет, Машуля. Я тебя поняла. А вот поняла ли меня ты, об этом мы поговорим позже. Маруся послушно закивала головой и даже, вопреки обыкновению, не уточнила время. Пансионатская столовая пустела. Очевидцы происходившего за мальцевским столом допивали чай с выражением некоторой разочарованности на лицах – какое-то незрелищное было завершение у спектакля! А господа актеры почему-то избегали смотреть друг на друга, отчего головы у всех были повернуты в разные стороны: Машкина – к выходу, Тамарина – к окну, Виктора – в неизвестное далеко. Первой поднялась Тамара, за ней – дочь, Виктор шел замыкающим и галантно благодарил торопящихся домой официанток. «На здоровьице!» – буркали те и остервенело грохотали посудой. – Мама… – зашептала Маруся и дернула Тамару за руку. – Извини меня. – Дура ты, Машка, – устало выдохнула та. – За что? – Ну за деньги… и за сарказм тоже. И за то… что при всех… Тамара обняла девочку и чмокнула ее в прохладный лоб. Сели на лавочку. Маруся прижалась к матери. Виктор – к дочери. Молчали. Мимо курсировали отдыхающие, собирались группками: кто осматривать монастырь, кто – на море. Семейная пара играла в бадминтон: ракетки были старые, с треснувшими ручками и разреженной сеткой. Воланчик застревал в дырах – игры не получалось. Смотреть было не на что. – Скучно, – пожаловалась Маруся. – Пойдем пройдемся, – предложила Тамара. – А куда? – За ворота. К сталинской даче. – Не хочу, – запротестовала Машка. – А мы хотим! – в один голос объявили родители. – Тогда без меня, – вздохнула девочка. – Я здесь посижу. – Точно не пойдешь? – уточнила Тамара. – Не-а… – А чем будешь заниматься? – Вас ждать. – Маруся, – начал свое соло Виктор. – Никуда не уходить. С незнакомыми людьми не разговаривать. Если что… – Орать во все горло? – подсказала девочка. – Ключ мне оставьте. Не могу же я здесь бесхозная находиться: вдруг – в туалет или книжку взять. И недолго! – приказала Машка. – Идите уже. Родители нерешительно взялись за руки и побрели к воротам. – Мы скоро! – заверил дочь Виктор и достал очередную сигарету. Маруся одобрительно помахала им рукой. – Что-то я устала сегодня, Витюша, – пожаловалась мужу Тамара, поднимаясь вверх по асфальтовой дорожке, обрамленной с левой стороны подстриженными лавровыми кустами вперемежку с благоухающими олеандрами. – Смотри, мандарины! – Где? – Да вот, внизу, – протянул руку Виктор. – Ничего себе! – искренно восхитилась Тамара. – Огород круглый год. На тебе лаврушку, на тебе мандарины. – А бананов, девушка, не желаете? – паясничал Виктор, изображая рыночного торговца. – Или фиников. Видишь, какие пальмы? – Вижу! Ботанический сад какой-то, а не правительственная дача. – Нет, точно, знал вождь, где проводить летние каникулы. – Да он, может, и приезжал-то сюда от силы раза два в год. Думаешь, у него на Кавказе одна-единственная резиденция была? – предположила Тамара. – Думаю, не одна. Выглядела сталинская дача довольно мрачно, несмотря на то, что утопала в экзотической зелени. Дубовая дверь, серая в сырых пятнах балюстрада, местами потрескавшаяся штукатурка. – Жутковато как-то! – пожаловалась мужу Тамара. – Того и гляди, какой-нибудь чекист из-под земли вырастет и к ответу призовет: «С какой целью, Виктор Сергеевич Мальцев, вы на охраняемую территорию пожаловали?» – А я ему, Томка, под козырек и удостоверение под нос. Мол, историческая необходимость привела нас с супругой к даче вождя народов – восстанавливаем пробелы в курсе истории ХХ века. – Пасмотрэть хатите? – раздался из-за кустов голос с кавказским акцентом. Мальцевы вздрогнули и вытаращили друг на друга округлившиеся глаза. Голос доносился откуда-то снизу, из самой травы. – Сэчас закрыта. Завтра прихади – экскурсия будет. Голос принадлежал охраннику – молодому парню, несущему службу на почетном посту. Одет был юноша не по форме. Точнее, по форме на нем находились камуфляжные штаны, но почему-то закатанные по колено. Все остальное по стилю соответствовало облику курортника: сланцы и черная борцовка. Часовой лежал на раскладушке, поигрывая сотовым телефоном. – Ви аткуда? – Мы из пансионата! – дружно отрапортовали Мальцевы. – Э-э-э, Ахмэт, они из пансионата. Из-за лавровишневой стены высунулась еще одна голова – совсем мальчика. Тамара заглянула за кусты и увидела разложенное прямо на влажной к вечеру траве одеяло. – Загораем? – поинтересовалась она, осмелев от вида одетых не по уставу бойцов. – Пачэму загараэм? Ахраняэм! – улыбнулся кудрявый юноша и представился, глядя преимущественно на Виктора и протягивая ему руку: – Ахмэт. – Виктор, – ответил Мальцев на приветствие и пожал улыбающемуся пареньку руку. – Вот с женой решил прогуляться. Дачу осмотреть. – Сэчас нэльзя. Охранникам было скучно, кавказская натура требовала общения и горячего разговора. Покурили. Абхазцы поблагодарили Россию. Россияне восхитились Абхазией. Ругнули Грузию. С гордостью посмотрели на российские корабли. Удовлетворенно – друг на друга. Снова покурили. Завели уже совсем мужской разговор. Об особенностях зимы, например. Обменялись любезностями. Потом – сигаретами. «Сейчас начнется обмен адресами», – затосковала Тамара и дернула мужа за руку. Виктору не хотелось уходить. Обычно неразговорчивый, он демонстрировал чудеса ораторского красноречия и отчаянно жестикулировал, обвиняя российскую молодежь в безнравственности и аполитичности, в безграмотности и в равнодушии к родине. – Вы другие! – орал Виктор и хлопал Ахмета по спине. – Да, ми другиэ, – соглашался часовой. – Вы уважаете старших! – Уважаим, – подтверждали Ахмет и его не расстающийся с телефоном напарник. Тамара, изо всех сил изображая покорную восточную женщину, вдруг обиделась за юное поколение и активно вступила в затянувшуюся дискуссию. |