Онлайн книга «Счастливо оставаться!»
|
– С тобой, Викуля, хоть на край света! – А со мной? – пискнула Даша. – И с тобой, – пообещал ей отец, но на секунду в нем зародилось сомнение: «Только бы не завтра». Стас похлопал отца по плечу и молодцевато пробасил: – Падре, без меня… – А кто тебя спрашивает? – совсем уж по-домашнему задвинул Гена и зачем-то влепил девятнадцатилетнему юноше подзатыльник. – Хена! – вступилась за Стаса Вика. – Ну что ты руки-то распускаешь! – В Библии сказано: почитай отца своего и мать… Сказал – поедем на Рицу. Значит – поедем на Рицу… Вика старательно гримасничала, не сводя глаз со Стаса. После чего тот резко поднялся и, не попрощавшись, ушел. – Хена, зачем ты его при всех унижаешь? – В Библии сказано… Маруся не выдержала: – Мама, там правда про Рицу написано? – Где? – не поняла Тамара. – В Библии? – В Библии, – проповедовал Гена, – написано обо всем. – Дома поговорим, – шепнула Тамара дочери и вопросительно посмотрела на мужа. – Девочки, – сообразил тот на лету, – вы спать у меня не хотите? – Нет, – поспешила уверить его Машка. – А я хочу, – легко наврала Тамара. – Вы как, Вика? – Пора, конечно. Дашка так поздно дома не ложится. – А во сколько? – заинтересованно уточнила Маруся. – В девять, – буркнула Даша, явно недовольная обозначенным родителями рубежом. – Меня в первом классе тоже в девять укладывали. А во втором – в десять. А в третьем – в одиннадцать… – Брось выдумывать, Машка, – оборвала ее Тамара, и Даша с одобрением на нее посмотрела. – В десять часов у тебя отбой! – Ну засыпаю-то я позже! – сопротивлялась Маруся. – Вот и плохо! Сама не спишь и нам не даешь. – Вы же все равно не спите, а шепчетесь. – А тебе интересно… – А мне интересно, – честно призналась Маруся и попросила «в следующий раз говорить погромче, а то ничего не слышно». Виктор начал торопить своих девочек, мечтая самому удалиться на покой, но не тут-то было. Внешне трезвеющий на глазах Гена, почувствовав второе дыхание, решил повернуть сутки вспять и насладиться ими на всю катушку. Прочувствовать наслаждение до конца мешали Вика, бросающая укоризненные взгляды, и Тамара, ироничная и не по-женски дерзкая. Вся надежда была на Виктора – «мужик все-таки». Мальцевой было жалко своего «все-таки мужика», и она, подмигивая ему, ласково спросила: – Витюша, пойдем? Поздно уже. – Идем, идем, – заторопился Виктор и начал складывать в пакет пустые стаканы. – Походь, – невнятно проронил Гена. – Детское время. На часах была половина двенадцатого. – Поднимайтесь, Томочка. Я следом… След тянулся до трех утра. Тамара просыпалась, обнаруживала пустую кровать, выходила в коридор и смотрела из холла третьего этажа в темную южную ночь. Снизу до нее доносились возбужденные мужские голоса и женское повизгивание. – Фу-ты, черт, – вздыхала Мальцева и возвращалась в номер, где мирно посапывала Маруся. – Буду я спать сегодня или нет? – возмущенно бурчала женщина и пыталась устроиться на скрипящей кровати. Белье было влажным, подушка – каменной, около уха звенел комар. «Светает уже», – подумала Тамара и погрузилась в тревожную дрему. Проснулась от скрипа двери – в номер вошел Виктор. – Ну ты даешь, Вить. – Спи-спи, – прошептал супруг и начал раздеваться. – Вино мое принес? – продолжала допрос Тамара. – Выпили твое вино. – Гена, что ли? – И Гена, и мужики подтянулись местные… – И девочки, – продолжила Тамара. – Завтра увидишь этих девочек, – пообещал Виктор. – Где? – В столовой. Или на пляже. – Вместе будем отдыхать? – съязвила женщина. – Да ладно ты, – не остался в долгу супруг. – Нормальные тетки. Генины землячки с Кубани. – Вот так Гена! – удивилась Тамара. – Я думала, он не по этой части. С молодой женой! – Он не по этой части, – вступился за новообретенного приятеля Виктор. – Просто общительный человек. Между прочим, очень религиозный. Я, кстати, Томка, тоже не по этой части. Ты моя единственная женщина, хоть и не веришь. Виктор растянулся на соседней кровати, отчего та жалобно заскрипела: – Иди ко мне… – Куда-а-а? Машка же в номере. Спит. – Я не сплю, – подала голос Маруся. И родители захихикали. – Вы меня все время будите, – пожаловалась Машка. – Ходите туда-сюда. Разговариваете. Смеетесь. Никакого уважения к спящему человеку. – Спи, спящий человек, – потянулся к дочери Виктор. – Хорошо тебе говорить «спи». Мне на раскладушке неудобно – у меня шея затекает, – захныкала Маруся. – И что ты предлагаешь? – Пусть папа здесь ляжет. Ему все равно где спать. – Машуля, раскладушка-то детская. Папа не уместится. – Уместится! – заверила девочка. – Сон подушки не ищет. Сама говорила. Кто хочет спать, тот спит. – Вот и спи! – отрезала мать и отвернулась лицом к стене, показывая таким образом, что разговор закончен. Из сна ее выдернуло Машкино бормотание. Виктор перекладывал дочь на свою кровать. – Витька! Ну что ты делаешь?! Ну, спит она и спит. Ты же не отдохнешь. – Том, ей правда неудобно. Пусть выспится. – Выспишься с тобой, – пожаловалась женщина и натянула на себя простыню. Рассвет грозил в открытое окно пальчиком. Виктор громко зевнул, и на триста одиннадцатый номер, наконец-то, спустилась долгожданная благодать: Мальцевы спали. Утро ворвалось шарканьем ног по коридору, хлопаньем дверей и детскими воплями. Маруся открыла глаза, увидела спящих родителей и повернулась на другой бок. Из окна доносились звуки монастырской стройки и гортанные крики трудников. Девочка потянулась – кровать издала жалобное поскрипывание. Машка задрала ноги вверх и со всей силы обрушила их на изрядно потертые временем пружины. – Подъем! – скомандовала она и обвела взглядом номер. – Подъем, мама! Подъем, папа! Кто рано встает, тому Бог подает! Родители натягивали на себя простыни, пытаясь продлить утреннее блаженство. – Ничего себе! – возмутилась Машка и перебралась к матери на кровать. |