Онлайн книга «Счастливо оставаться!»
|
– Ольга, – сказала она чуть громче, – ты меня слышишь? Вставай давай. Девочка слышала материнский голос, но просыпаться не торопилась. Ираида наклонилась к дочери и откинула с ее лица волосы. Оля зашевелилась, приоткрыла один глаз и вполголоса пожаловалась: – Ма-а-ам, больно… – Где, дочь, больно? – засуетилась женщина. – Здесь… – Девочка показала на подбородок, по которому от банной духоты разлилась синева, отчего в лице появилась явная асимметрия. – Эк тебя разнесло… – посетовала Ираида. Ольгу материнские слова напугали, она заплакала. – Чего ревешь? – запричитала Ираида Семеновна. – Бо-о-ольно, – скулила девочка. – А кто виноват? Кто виноват, я тебя спрашиваю? Мать наскакивала на дочь с бесполезными вопросами не случайно: ей было страшно. Поэтому чтобы скрыть собственное замешательство, женщина перешла в наступление, но уже на сына. – Эй, Вовка, вставай! – Я и не сплю, – буркнул малолетний разбойник, понимая, что мать не ограничится заключением в бане. – Сестру чуть не убил! Не спит он! Вовка предусмотрительно молчал. История с Трифоном, придуманная бабушкой, лишила его малейшей способности к сопротивлению. Он сел на лавке, поджав ноги, и низко опустил голову. Ираида позу смирения расценила за нежелание признать вину и рассвирепела: – Ты чего голову-то опустил? Чего не смотришь? Смотри давай, чего натворил. Вовка поднял голову и посмотрел на сестру. Из припухших со сна глазенок катились слезы. Ольга от увиденного заскулила еще сильнее. Правда, уже не одна, а в унисон с братом. Ираида растерялась и уже готова была заплакать вместе с детьми, но, как ей казалось, вовремя взяла себя в руки: – Господи, ну что это за дети? То убивают друг друга до полусмерти, то ревут от жалости! И вместе не могут, и врозь не живут! Ну почему, Господи, у меня все не как у людей?! Дети, услышав знакомый текст, звучавший сегодня неоднократно, на секунду приостановили слаженный вой. Мать, воспользовавшись паузой, привычно воткнула руки в бока и, набрав воздуха, заголосила: – Во-о-он с глаз моих! Чтоб глаза мои на вас не глядели, обормоты несчастные! До вечера чтоб мне на глаза не попадались, а то я за себя не ручаюсь! – вошла в раж Ираида. Дважды повторять не было необходимости – через секунду в бане никого не осталось. До прихода Степана жилое пространство Звягиных накрыла тишина. Пока муж топил баню, Ираида любовно готовила чистое белье и перестилала постели. Пару раз она подходила к зеркалу и пристально в него смотрела. В зеркале виднелось потное раскрасневшееся женское лицо, озабоченное и сосредоточенное. Ираида Семеновна словно не замечала залегших в уголках глаз морщин, резко обозначившихся носогубных складок. Нравилась себе Ираида, и все тут. Правда, одной переживать собственную красоту было тяжело. Просто невыносимо. Пришлось позвать дочь. Ольга поднялась на второй этаж без особого энтузиазма, предполагая, что получит очередное задание. Не обнаружив мать в детской, она повернулась в сторону родительской спальни – сквозь приоткрытую дверь угадывалось какое-то движение. – Господи ты, боже мой, – взмолилась девочка. – Ну что ей еще от меня надо? Ведь только выпустила. – О-о-олька, – заорал снизу Вовик. – Ну, где ты там? Идти-и-и надо! – Щща-ас, – шикнула Ольга вниз и приоткрыла дверь. – Ма-а-ам? – Доча! – обрадовалась Ираида прибывшей группе поддержки, но главный свой вопрос не задала. – Звала? – уточнила девочка, экономя драгоценное время, отпущенное до бани. – Отец там чего? Баню топит? – немного в сторону поинтересовалась мать. О том, что баня топится, можно было догадаться и так. Сквозь распахнутые окна сюда, на второй этаж, долетал соблазнительный запах дыма. Ольга с недоумением посмотрела на мать: – Топит. – А Вовку ты, Оль, накормила? – А чего его кормить-то? Он же не ест ничего! – искренне изумилась девочка. – А гусей? Гусей смотрела? – Ма-а-ам! Ты чего? Ты ж сама сказала к загону не подходить. – Ой, и ты послушалась?! – Я ж в бане сидела, – уклончиво ответила Оля. Ираида на секунду замолчала, собралась с силами и задала свой главный вопрос: – И как я? – Чего? – не поняла девочка. – Ничего. Как я выгляжу, доча? Ольга поперхнулась от обрушившегося на нее доверия и внимательно посмотрела на мать. Та, опустив руки, смиренно ждала приговора. Девочка смерила Ираиду строгим взглядом и почему-то басом ответила: – Краси-ивая. – Правда? – заулыбалась женщина. – Ма-ам, ты чего? Ираида весело рассмеялась: – Чего-чего? Ничего! Хо-ро-шо просто! Ольга недоуменно смотрела на мать, не понимая, что происходит. Но на всякий случай как-то криво улыбалась. Ираида схватила дочь за руку и с силой потянула к себе. Девочка не сопротивлялась. – Встань сюда! – скомандовала женщина и развернула дочь лицом к зеркалу. – Смотри! Ольга вытаращила глаза что есть силы, отчего ее изображение в зеркале приобрело испуганный вид. За спиной лукаво щурилась мать. Больше в зеркале ничего не было. – Ну как? – шепнула Ираида. – Похожи? Детский взгляд наткнулся на уродливое пятно, навечно поселившееся на носу, и посуровел: – Не похожи, – дернула плечом Ольга и вывернулась из материнских рук. Настроение было испорчено. – Доча, ты чего? – А то ты не знаешь чего, – буркнула девочка и направилась к двери. – Я тебя не спросила: отец баню топит? – Ты меня спросила. Топит. – Ну ладно, – согласилась Ираида. – Пусть топит. – Ма-ам, – взмолилась Оля, – я пойду? – Куда еще? – Меня Вовка ждет. – Где он тебя ждет? – Внизу. – Ага, – согласилась мать. – Когда не надо, он тебя всегда ждет. Что за дети! – завела Ираида свою привычную песнь. Впрочем, слушать ее уже было некому. Вовка, расставив ноги, стоял около калитки. Его мучило любопытство – по улице чинно шествовало стадо гусей. Домашняя птица, запертая в загоне, услышала движение близких родственников и призывно загоготала. – Есть! – восторженно произнес Вовик и стремглав понесся к дому навстречу выпорхнувшей сестре. Ольга под впечатлением от материнского эксперимента злобно бурчала себе под нос: «Похожи… очень похожи… еще как похожи…» Девочка обернулась и показала язык распахнутым окнам. Завершив акцию протеста, маленькая бунтовщица сжала кулачки и, не глядя перед собой, устремилась вперед. Далеко Оле уйти не удалось – на пути возник Вова: |