Онлайн книга «Танцы на снегу»
– Капитан Стась… знаете, Лион… в общем, он… – Знаю. Я заметил, когда его нес, – с иронией ответил Стась. – Нет, вы не поняли! Это ведь как при работе в потоке! Понимаете? Когда меня первый раз подключали, на пробу… я тоже. И когда в бутылке лежишь, там себя не контролируешь, там даже устроено все так, специально… Стась быстро посмотрел на меня, снова сосредоточился на управлении. Потом сказал: – Похоже. Но откуда здесь потоковое подключение, Тиккирей? – Не знаю. Но это поток! – твердо сказал я. – Я в нем был, я уверен! – Знаешь, мне нравится твое упрямство, – задумчиво сказал Стась. – Хотя чего еще можно ожидать от мальчишки, убежавшего с каторги, а потом разжалобившего бессердечных космонавтов-торговцев? Комплимент был сомнительный, но все-таки мне стало приятно. – Приехали, – останавливая автобус у совсем маленького, метров десять диаметром, корабля, сказал Стась. – Я думал, у вас корабль большой, – не удержался я. – Сверхмалые корабли позволяют пилотирование в одиночку, – сказал Стась. – Без расчетных модулей, понимаешь? Я вздрогнул. Я как-то даже и не подумал, что если у Стася свой корабль, то там должны быть «мозги в бутылках»! – У меня нет расчетных модулей, – мягко сказал Стась. – Расслабься… В случае необходимости можно подключить несколько человек в поток, но обычно в этом нет нужды. Чем меньше размер корабля, тем проще математический аппарат навигации в канале. В корабле открылся люк. Мы вошли в крошечную шлюзовую, Стась немедленно закрыл люк, повертел головой – на стенах стали оживать какие-то приборы. И впрямь у него радиошунт. – Комфорта не обещаю, но зато скроемся, – сказал Стась. – Так, что бы придумать с твоим другом… – У вас есть приборы, чтобы проверить его мозг? – спросил я. – На предмет работы в потоке? – спросил Стась. Я кивнул. – Тиккирей, наше время, вероятно, крайне ограничено… – начал Стась. Потом махнул рукой и понес Лиона в одну из дверей. Там оказалась рубка – тоже маленькая, с тремя креслами перед пультом. Сзади, за креслами, было небольшое помещение, даже не отделенное стеной. И в нем – два полупрозрачных цилиндра темного стекла со знакомыми кроватями внутри. Меня сразу пробило дрожью. – Извини, но это наиболее простой способ диагностики, – буркнул Стась, открывая один цилиндр и укладывая туда Лиона. Достал кабель и вставил Лиону в нейрошунт. Я молча ждал, глядя на друга и кусая губы. Он мне еще завидовал, что я побывал в потоке, дурак! – Иди сюда, Тиккирей, – позвал меня Стась. – Гляди… У изголовья кровати светился маленький экран. Я ничего не понял в символах, и Стась объяснил: – Его мозг работает. Я не рискнул бы назвать это потоком, ведь он работает изолированно, но структура очень похожа на потоковые вычисления. – А что он считает? Стась пожал плечами: – Если бы знать… сейчас промерим нагрузку… Его пальцы заскользили по сенсорам. – Хорошо считает, – с некоторым удивлением сказал Стась. – Ого, глюкоза как упала… твой друг очень занят сейчас… Понимаешь, Тиккирей, человеческий мозг любит работать. Любит думать. И при работе в потоке отдает все свои ресурсы на обработку данных, но беда в том, что никаких решений при этом не принимает, и те области, что отвечают за процесс целеполагания, оказываются излишними. И начинают отмирать как ненужные, перестраиваться… Дьявол! Он замолчал, глядя на цифры. – Что случилось? – жалобно спросил я. – Тиккирей, это не просто поток, это водопад какой-то… – Ему плохо? – С ним совсем беда. – Стась взял меня за руку. – Он работает на три порядка интенсивнее, чем в потоке… ну да, ему ведь не нужно обмениваться информацией с внешним миром… Тиккирей, через несколько часов твой друг будет беспомощен, словно человек после двух-трех лет в потоке. – Капитан Стась… – Сорок лет, как Стась. Тиккирей, я не знаю, что делать. – Его можно остановить? Усыпить? – Он и так спит, Тиккирей. Чтобы прервать работу мозга, его придется убить. – Анабиоз! – закричал я. – У вас есть камера? – Есть. Но к анабиозу готовят около суток. Его нельзя замораживать. Я и сам понял, что сказал глупость. Чтобы человек выжил в анабиозе, чтобы не лежал «с льдинками на глазах», надо связать всю воду в организме, соединить ее со специальными добавками. К анабиозу готовятся часов десять, не меньше. – Так что же, он станет дебилом? – спросил я. – Он станет таким, как это нужно Инею. – Стась выпрямился, развел руками. – Это что-то другое. Изменение сознания близкое к потоковому, но другое. Я погладил Лиона по руке. Посмотрел на Стася. И сказал: – Включайте его в поток. И нагружайте расчетами. Какими угодно. – Что? – Стась нахмурился. – Может быть, одна задача вытеснит другую? Стась прищурился. Посмотрел на Лиона – с легким сомнением. – А если это его убьет? Ты готов решить за своего друга? – Готов, – сказал я, и это было самое трудное слово, которое я когда-нибудь произносил. – Тиккирей, я ведь никогда не пользовался расчетными модулями… – Стась махнул рукой. – Сумеешь его закрепить? – Наверное. Я сам так лежал. Через несколько минут за Лионом закрылся прозрачный колпак. Стась уселся за пульт, небрежно подключил собственный кабель. Корабль будто вздрогнул – разом заработали все устройства, дремавшие до того момента. Глаза у Стася будто заволокло пеленой – сейчас он был кораблем, чувствовал каждый его блок, каждый кабель и процессор. – Садись, пристегнись, подключи кабель… – медленно, с натугой произнес Стась. – Мы готовимся к старту, Тиккирей. Я плюхнулся в кресло, немедленно начавшее подстраиваться под мое тело. Опустил страховочные ремни, тут же уплотнившиеся и спеленавшие меня. О том, как надо вести себя в настоящем пилотском кресле, я знал только из фильмов, но пока все получалось. – Входи в сеть… – так же тяжело сказал Стась. – Я дам тебе внешний обзор, попробуй привыкнуть. Поправив волосы, я подключил разъем. И шумно выдохнул, потому что передо мной распахнулся совсем новый мир. |