Онлайн книга «Наследники страны Ямато»
|
Советник понимал, если не принять радикальных мер, то государство вернётся к тому периоду, когда император считался фигурой чисто формальной, не принимавшей ни малейшего участия в управлении Поднебесной. Сёгун же сосредоточит в своих руках всю власть, фактически став единовластным правителем. Кто знает, что захочет предпринять Тоётоми? – возможно избавиться от Гендзи-тенно и самому сесть на трон Аматэрасу?.. Фусю сделал глоток чая, по телу распространилось живительное тепло. Он почувствовал, как снова заныли ноги, поэтому встал и прошёлся по комнате. На столе лежали подарки просителей, его слабость к драгоценностям хорошо известна при дворе. Советник скользнул по ним взглядом и чего только не увидел: и коробочки с сапфирами, изящное женское ожерелье для жены, и различные перстни, и мужские броши. Но более всего советнику пришёлся по душе перстень с бриллиантом, преподнесённый Мунихирой. * * * Слух госпожи Аояги услаждала мелодия, которую наигрывал на бива придворный поэт-музыкант. Молодой человек был хорош собой, а вдовствующая императрица ещё свежа и красива. После смерти императора прошло почти четыре года, Аояги достойно соблюдала траур и не предавалась светским увеселениям. Теперь же её охватила жажда жизни и любви… Она томно любовалась юношей. Наконец сие занятие наскучило вдовствующей императрице, она приказала принести кисточку и тушечницу, дабы написать письмо Нобунаге. После её последней встречи с даймё минул почти год. Госпожа Аояги часто вспоминала о Нобунаге, а ещё более о годах молодости, когда бесстрашный самурай любил её… Женщина обмакнула кисточку в тушь и вывела на рисовой бумаге: «Господин Нобунага» … Затем она задумалась: и что же потом? – как передать даймё свои чувства? – возможно он давно забыл о их прошлой любви… Ведь это было так давно… Аояги закрыла глаза, молодой Нобунага предстал перед ней как наяву – сильный, смелый, умевший добиваться поставленной цели. Возможно, поэтому покойный император и приблизил его к себе. Расчёт был простым: Нобунага происходил, отнюдь, не из знатного рода Оды, чего весьма стыдился. И как всякий человек его положения старался во что бы то ни стало подняться по социальной лестнице. Император Огимати ловко использовал желание молодого самурая добиться богатства и положения в обществе. Он приблизил к себе молодого даймё, осыпав милостями, взамен же получив, безграничную преданность. Иногда Аояги думала, что её любовная связь с Нобунагой входила в планы императора. Её покойный супруг не был ревнив, да и потом помимо Августейшей особы из внутренних покоев [48] , у императора было пять наложниц. И на увлечения своей супруги Огимати Митихито смотрел снисходительно, рассудив, что любовь императрицы и верного вассала никому не принесёт вреда. Аояги снова обмакнула кисть в тушечницу и продолжила письмо: «Господин Нобунага! Давно ли вы утоляли жажду из реки Томину и ступали по древним следам на горе Асака [49] ? После смерти императора мне необычайно грустно, что не с кем разделить сии приятные занятия. Я знаю о вашей постоянной занятости делами княжества, да и потом ни для кого не секрет, что ваши отряды самураев постоянно пребывают в боевой готовности. Занятие – достойное. Но помимо повседневных дел государственной важности, есть и другие… С нетерпением жду вас с визитом, ибо собираюсь вскоре совершить паломничество на священную гору Хиэй [50] …» Госпожа Аояги исповедовала буддизм, также как все императоры Поднебесной в течение почти трёхсот лет. Вдова давно не посещала храм Энракудзи, после смерти императора она была там всего лишь один раз, дабы попросить Будду отправить её супруга на Чистую Землю [51] . С тех пор минуло несколько лет. Госпожа Аояги не отличалась особенной набожностью, история Поднебесной знавала и более преданное служение Будде императрицами, ей просто хотелось покинуть опостылевший дворец с его вечными формальностями и предрассудками. Предстоящее паломничество было для неё своего рода отдушиной, каплей свежего воздуха, а в сопровождении Нобунаги – ещё и приятным времяпрепровождением. В конце концов, даймё был вдовцом… Аояги запечатала свиток личной печатью-айдзури [52] и протянула служанке. – Для господина Нобунаги в замок Адзути… – Да, госпожа… – И как можно быстрее! * * * Хитоми и Юрико играли в го под сенью деревьев, поочерёдно передвигая отполированные фишки. – Отчего ты грустишь, Юрико? – Оттого что не хочу выходить замуж за Токинобу Такуми. – Но свадьба состоится только на следующий год, – попыталась возразить Хитоми. – Тебе уже исполнится шестнадцать. Разве не ты мечтала выйти замуж? – Да, конечно, мечтала, но – не за сына чиновника. Хитоми пожала плечами и передвинула фишку. – Но Такуми очень образован… – На этом его достоинства заканчиваются, – неожиданно отрезала Юрико. Хитоми удивительно вскинула брови. – Откуда ты знаешь? Ты… – Что тебя так удивило? Ведь наша свадьба – дело решённое… – Да, прости меня. Просто отец ничего ещё не говорил о даймё Хадано, помнишь, что сидел напротив меня на чайной церемонии? – Помню. Его мать постоянно молчала, словно рыба. Поверь мне: от такой жди беды. – Юрико… – робко начала Хитоми, – а когда это случилось? – Пять лун [53] назад, когда отец отправил меня в Киото за покупками для приданного. Я остановилась в доме Токинобу… Всё произошло как и положено. Хитоми округлила глаза. – Ты про это так говоришь, словно…тебе безразлично. – Совершенно. В постели с Такуми мне не понравилось. Его ласки не привели моё тело в трепет… Хитоми издала возглас удивления. – Но ничего нельзя изменить! – Увы, – подтвердила Юрико. – Хотя впереди ещё целый год. – Но… что может измениться за год? – недоумевало Юрико. – Как знать… А тебе всё еще нравится Моронобу? |