Онлайн книга «Стекло и дерево»
|
– Да ведь это ерунда! Не стоит обращать внимания! – Тогда почему напечатано, что могут привести силой? – Напечатано! – передразнила Алина. – А подчёркнуто? Нет! – По-твоему всё это несерьёзно? – спросил Рим. – Может быть, очень даже серьёзно! – Тогда мы не понимаем! – заметил Владимир. – Не надо туда ходить, – посмотрела в глаза Риму Алина. – Как? – А вот так, выбрось и наплюй! – Но ведь вручили повестку. – Кому? – Санитарке приёмника, должностному лицу. – Не смеши, Рим. Какое такое должностное лицо – эта санитарка? Ей вручили? То есть, её приглашают? – Тут не приглашают, а вызывают! – Рим, ты законопослушный гражданин? – Конечно. – И ты не желаешь нарушать закон? – Да, поэтому надо, идти и немедленно, пока не опоздал! – Вот именно поэтому идти никуда не надо! Ты подписался? У тебя курьер взял корешок повестки? – Там моя печать. – Не смеши. – А почему не надо идти? – Да потому, что ты не знаешь сути вопроса! Что это за бумажка? Кто ты есть? Свидетель, очевидец, обвиняемый? Вначале надо узнать, зачем ты понадобился этому капитану? – Но как? – А вот это я беру на себя! Сегодня же вечером доложу. И не вздумай туда ходить! Это только во вред себе! – Как-то неприлично получается. – Хочешь оказать помощь следствию? У тебя есть адвокат? – Нет. – Так и не вздумай идти! Ты придёшь с добром, станешь откровенничать, а всё себе во вред! Мгновенно из свидетеля превратишься в обвиняемого. Уж мне-то эта кухня хорошо известна! – А мне не станет хуже за неподчинение? – Ох! – шумно вздохнула Алина. – Можно ли быть таким? Ведь ясно выражаюсь: не ходи! Ничего не будет, а вот будет, если, сходишь! Сегодня узнаешь, что к чемую. По повторной повестке явишься подготовленным, с продуманным каждым словом! Теперь-то хоть понятно?! – Как здорово иметь грамотных друзей! – благодарно воскликнул Рим. – Надо только чаще к ним обращаться! – укоризненно произнесла Алина. – Кстати, что там у тебя с Линочкой? – Ничего, – ответил Владимир, – и я рад этому! – Ты? – округлила глаза Алина. – Да, я! Ничего хорошего из их отношений не выйдет, вот есть у меня такое внутреннее чувство. – Внутреннее чувство! – противным голоском повторила супруга. – Да идеальнее их в мире пары-то нет! И быть не может! – Тебе бы свахой работать! – А тебе лишь бы брюзжать, как старику! – Позвольте мне самому решать свои личные проблемы! – дружески разрядил, начавшую накаляться, обстановку Любимов. – Хорошо, – успокоилась Алина. – Но попомни мои слова: лучшей девушки тебе никогда и нигде не найти! На этом попрощались. И закрутилась круговерть будней, затянула в себя и разбросала центробежной силой всех по разным сторонам. Эвелина несколько раз звонила и постоянно извинялась, неизвестно за что. Это было непонятным, но сам факт общения, даже по телефону, казался приятным. Эвелина, приглашала в гости, для знакомства с мамой. Зачем, они же давно знакомы! – Я не в этом смысле. Опять бросила трубку! На что она обижается? Что Рим не желает видеть её маму и бабушку? Так ведь, его понять можно. К следователю всё же попасть пришлось. Любимов уже знал суть дела. Данилыч подал заявление! Во-первых, он инвалид. Во-вторых, пострадавший от психиатрических репрессий. В-третьих, оскорблён до глубины души некомпетентностью доцента! Вместо больничного листка получил по морде! От врача-психиатра! Любимов сам псих! Если он бьёт своих посетителей в поликлинике, тогда что творится в его стационаре полузакрытого типа? Капитан, имевший предварительно беседу с полковником Кудриным, выслушал соображения Любимова. Он возмутился до глубины души, профессионально ухватив самую суть проблемы. – Какая подлость! Какая стерва эта, ваша зам главного врача! Она ведь нашла свидетелей. Вот, пожалуйста, целых трое! И видите, что обещает Данилыч? Если меры не будут приняты, стану обращаться в вышестоящие органы! – Что мне грозит? Увольнение? – Нет, какое уж тут увольнение! Обычная хулиганка. Штраф, огласка. В худшем случае – пятнадцать суток. – А это неизбежно поведёт за собой увольнение, – продолжил Рим. – По логике событий, да. Но отчего такое поганое отношение к органам? – Вовсе нет, – возразил Рим. – Но ведь вы не верите в справедливость с нашей стороны? – Почему? – спросил Рим, позабыв правило, что здесь не он задаёт вопросы. – Нет никаких подтверждений, кроме показаний потерпевшего и свидетелей. Нет заключения медэкспертов о нанесении побоев. Нет и состава преступления – дело закрывается. – Он будет писать в вышестоящие органы. – Пусть его, пишет! Хоть в суд подает, его право. – Для меня это плохо кончится. – Ерунда, ничего не будет! – А свидетели как? – Два алкоголика? Да они мне завтра же напишут отказ от показаний! С третьей сложнее. – Кто она? – Медсестра ваша, Рим Николаевич! Здесь Дулина жилы порвёт, а заставит её настоять на показаниях! Эту проблему вам придётся решать самостоятельно. Кстати, от каких таких репрессий он пострадал? – По-пьяни заснул на железнодорожном полотне и потерял ногу. – Какая мразь! – капитан шваркнул кулаком по столу. – Этому скоту место на лесоповале, вместе с вашей Дулиной! Одну пилу на двоих. И за пайку – шесть кубов! – Возможно. – Каждому! – в запале продолжил капитан. Расстались они почти друзьями. Капитан сдержал обещание: алкаши забрали показания – без вопросов. Мало того, капитан попытался вмешаться в поганую обстановку в больнице, используя собственные методики. Он надел китель и заявился прямиком к Главному. Из двух фраз понял, что имеет дело с психиатром. Кроме того, толку от Главного никакого. Он, всего лишь, марионетка лечпрофа. После разговора с Васильчиковым капитан убедился в бессмысленности своих попыток что-то уладить, используя официальные каналы. Профессор, с несходящей улыбкой с лица, давал лестные характеристики сотруднику Любимову, а как только речь заходила о Дулиной, начинал нести околесицу. К Дулиной капитан не пошел. Смысла-то никакого! |