Онлайн книга «Стекло и дерево»
|
– Рим Николаевич! – счастливые мысли прерваны. – У нас ЧП! – В чём дело? – Сбежал Киборг. – Как, сбежал? – Так получилось. Охранник не запер на ночь двери. – Да как это так? Это он где работает? Днём все двери захлопываются! – Так уж получилось. – Где он? – Исчез. – Я не о больном. – Исчез и охранник, как в воду канул! Что делать? – Всё по схеме, – Рим вернулся к своей мысли: А ведь, Эвелина до сих пор находится в неблагоприятной почве! – Вот и говорю, – заметила тревогу в глазах Любимова старшая медсестра, – не дело это. Подключится милиция. Разумеется, пресса. – Киборг никакой не маньяк, при чём тут пресса? – Рим Николаевич! Да разве упустит такую возможность Сулимович? – Кто это? – рассеянно спросил Рим. – Владелец городского журнала. А Дулина? – Софья Артуровна! При чём тут леч проф? – Рим Николаевич! – перебила врача медсестра. – Да мы что тут, все слепые что ли? Ведь всё видим, всё знаем. – Да? – Ну, конечно! И вас мы в обиду не дадим! Поэтому предлагаю не придавать дело огласке: потихоньку выписать этого Киборга, ведь он почти здоров и социально не опасен. – Что вы предлагаете, Софья Артуровна? Криминал? – На войне, как на войне! – жёстко сказала медсестра. – Это станет дополнительным поводом для обвинения нашего отделения! Разве так делается? – А что делают с нами? Вы уверены, что Киборгу никто не помог удрать? – Что вы хотите сказать? – насторожился Рим. – Это не паранойя, Рим Николаевич! Подумайте сами, охранник забывает свои обязанности и исчезает бесследно. – Сговор? – Можно сказать: заговор. – Софья Артуровна, мы обязаны оповестить органы о самовольном уходе из стационара. Таков закон. – А разве мы не оповестим? Разве у вас нет там знакомых, чтобы сделать это неофициально, без огласки? Рим с удивлением посмотрел на Софью Артуровну. – Рим Николаевич, у нас очень маленький город! – Маленький? – В том смысле, что все на виду. А ваша жизнь, тем более! – Даже так? – Да, да! За вами наблюдает множество глаз, а вы и не подозреваете. – Но зачем? – А из чистого любопытства, для сплетен. Может, ещё для чего. – Чего? – Чего? Вам лучше знать, – уклончиво ответила старшая сестра. – Так что будем делать? – Выпишем и станем искать. – Вот и замечательно – обрадовалась Софья Артуровна. Интриги, опять интриги. Кабы знать, где всплывёт этот Киборг и чем аукнется? Рим вопреки правилам, заочно, вчерашним днём выписал пациента под строгий контроль диспансера. Старшая медсестра передала сведения в диспансер и, казалось, инцидент исчерпан. Полковник Кудрин, выслушав дочку, пообещал дать задачу розыска больного вёрткому оперу – чисто по дружбе. Это означало, что дело не будет иметь проволочек и огласки. Заодно он потребовал к себе гражданку Дулину. – Какие у вас основания? – поинтересовалась Ежиха, брезгливо отодвинув от себя трубку. – Дружеский разговор. Не телефонный. Что-то подействовало на непробиваемую личность. Дулина сама не поняла: звание, или тон, удачно выбранный полковником. О предмете разговора она не догадывалась. При её должности, да ещё в эру повального воровства, – только ленивый да тупой не станет красть. Но доказать-то ничего нельзя! Поэтому Дулина согласилась. Дружеский разговор – это не допрос! Эта беседа для протокола не предназначена. Полковник начал издалека, говорил сам, ни о чем не спрашивал. Он нёс чепуху о священном долге каждого гражданина, о Родине, о чувстве патриотизма, утраченном молодёжью. Дулина охотно соглашалась. Он что, пытается лезть в психиатрию, в святая-святых медицины? Она не понимала. Но Кудрин никуда не желал лезть, он продолжил монолог: – А во врачебной среде расцветает взяточничество. – Неужели? – Да вот, представляете, Евгения Евгеньевна, бывают такие случаи нарушения закона. – Вы хотите, чтобы я взяла под контроль всех медработников? Стала бы выполнять ваши обязанности? – Вовсе нет. – Тогда чего от меня требуется? Вербуете стукачку? Или как понимать вашу дружескую беседу? – начала закипать Дулина. – Вы, наверное, помните недавнее дело акушерки? – Какой ещё акушерки? Какой ещё акушерки? Я лечпроф психбольницы, если вы забыли! – Психбольницы, да, конечно, психбольницы, – превосходно держался полковник, – и ещё вы председатель комиссии по освидетельствованию. – Ну и что? – И вы не помните акушерку? – улыбнулся Кудрин, намеренно не называя фамилии обвиняемой. – Да какого хрена я должна ее помнить? – Ознакомьтесь, – полковник вынул из стола Акт медицинско-психиатрического освидетельствования подозреваемой. – Подпись ваша? – Моя, и что? Вы ставите под сомнение мою профессиональную деятельность? Да кто вам дал такое право?! – Нет. Не ставлю, – голос полковника потяжелел. – Помнится, вы сразу сказали: «Здорова»! – И что, она нездорова? – Ценю вашу принципиальность, Евгения Евгеньевна, ваши медики из штанов выпрыгивали, пытаясь отмазать коллегу-преступницу! – голос набирал обороты и всё тяжелел. Странно, полковник ничего не говорил конкретно о Дулиной, но начал всерьёз наезжать! – Так вы меня позвали поощрить? – В пределах моих возможностей, – говорил он, вроде бы дружеские вещи, но тон напрочь утратил всякую дружелюбность. – Давайте, к делу! – не выдержала давления Дулина. Хватит играть в доброго и злого полицейского в одном лице! Что ему нужно? Если нечего предъявить – зачем шуметь? – Давайте к делу. Вот вы помогли правосудию, а завтра поможет кто-нибудь другой! – И придём мы к долгожданному Светлому будущему! – Жаль только, что уже без вас, – надавил на последнее слово Кудрин. – Да вы, вы отдаёте себе отчёт в своих словах? – Я говорю. – Это вы здесь говорите, у себя в кабинете! А завтра, возможно, мы поменяемся местами, и говорить стану я! – парировала Дулина. – Это вы о психиатрических репрессиях? – приподнялся полковник. Дулина мгновенно всё поняла. Вот откуда веет! У Любимова появился сильный покровитель. Она возмущённо промолчала. |