Онлайн книга «Стекло и дерево»
|
– Алло! – Здравствуй, мамочка! – возбуждённый тон не предвещал ничего доброго. – Ты звонишь, чтобы порадовать меня? – А как ты догадалась? – Я ведь твоя мама, Лина! – Тогда скажи, чем? – Выходишь замуж. – Да! Ты так спокойно это сказала, значит, рада? – В наше время я бы не удивилась, что мне дочь скажет: «Я вышла замуж», – попросту поставит перед свершившимся фактом. – Мама! Откуда такой убитый тон? Ведь ты должна меня поздравить! – Поздравляю, но… – Что, но? – Когда? – Карине Львовне не хотелось портить отношения, дочь позвонила, это уже что-то значит. Важно хоть чуточку выиграть время. – Как обычно, через месяц. – Заявление уже подали? – Мы ждём тебя, мамочка, на помолвку! – Когда? – Послезавтра. – После завтра, – раздельно произнесла Карина Львовна. Только теперь новость ошарашила её, словно обдало кипятком с головы до ног, колени подкосились, и она бессильно шлёпнулась в кресло. Крупные капли холодного пота выступили на лице Липутиной. – Приедешь? – Не смогу, зато через две недели точно буду дома! Так что, никаких фокусов! – О чём ты, мамочка? – Не вздумайте переносить свадьбу на более ранний срок, без меня не женитесь! – Всё ясно, приказ будет исполнен. До свидания, мамочка, целую! Эвелина закончила разговор, заметив, что мама начала закипать. На душе так светло и радостно, не хватало маминых нотаций. Дальнейший разговор Эвелина прекрасно предвидела. Мама начнёт гнуть своё: А как ты будешь учиться? А что имеется у жениха? Квартира, степень – это хорошо, но недостаточно чтобы содержать семью! Коммерческое предприятие, а каков оборот? Как ты не узнала? Неважно? Это сейчас тебе неважно, а потом у него окажется в собственности какой-нибудь, раздавленный рэкетом, ларёк с одними убытками! И что ты будешь делать? Это сейчас ты не думаешь, а вот потом… и далее, и далее в этом духе. И ни слова о том, кто он? Какой он человек? Любит ли она его? Любит ли он её? Стоит ли разговаривать? – Вот такая у нас помолвка, Рима, – так Лина стала называть его, – с моей стороны бабушка, с твоей никого. Почему папа не хочет приехать? – Понимаешь, Линочка, он человек простой. Если свадьба, значит, свадьба! А вот заранее чего ехать? Видишь ли, у него такая работа, что и отпустить-то надолго не могут. – Он большой специалист? – Механизатор. – Механизатор? Как здорово! – для Эвелины слово «механизатор» ассоциировалось с космонавтом или подобным специалистом. – Может быть, – сказал Рим. – Как же так? Почему ты не ценишь своего папу? Если его не отпускают с работы даже на помолвку сына, то это говорит о многом! – Да, – согласился Рим. Не дай Бог Эвелине оказаться на рабочем месте его отца: увидеть вечно поддатых работяг, услышать родную речь специалистов-механизаторов, их отзывы о людях, подобных Карине Львовне! – А что, кто-то ещё должен быть? – спросил Любимов, продолжая тему. – Как же, а свидетели? – У тебя есть подруга? – Только Алина, но согласится ли она? – Конечно, – усмехнулся Рим, представив себе реакцию Ивановой на предложение, – только вот, может ли свидетельница быть замужней? – А почему нет? – Вероятно, существуют какие-то правила. – Действительно, это, наверное, важно. Тогда вот что! У меня есть подружка-пустышка, Люська! Тогда она. – Она подойдёт? – Бабушка души в ней не чает! Конечно, Люська не самый лучший вариант, но если нельзя Алине. Кто-то ведь должен быть на этом месте! Кстати, я нашла, а ты? – У меня есть технический директор. – Это кто? – Пётр, однокашник. – Я его знаю? – Узнаешь. С помолвкой разобрались. Теперь Риму предстояла более деликатная тема. Он не знал, как сказать? Если начать издалека, Эвелина тотчас раскусит его, опять обидится и будет права! Надо говорить прямо, Рим решился. – Линочка, завтра ВТЭК, – выдохнул Любимов. – Что это? – Врачебная экспертиза. – Вроде консилиума? – По составу комиссии да, но функции несколько иные. Цель: определение степени трудоспособности. Это не лечение, а освидетельствование. – Прямо как в полиции! Какие страсти! И что? – Освидетельствовать будут, в том числе и тебя. Бумаги я уже подготовил. – На предмет? – На предмет возможности полной адаптации. – Я что, не адаптирована? Ты так считаешь? – Вот потому мне и трудно было начать разговор, – признался Рим. – Кто создаёт комиссию? – Приказы Минздрава. Но не в этом дело, таковы правила – больной в ремиссии должен быть освидетельствован. В результате: ему присваивают группу инвалидности, вновь госпитализируют в стационар (возможно, без права выписки). Или наоборот, освобождают от диспансерного наблюдения. – Последнее, надеюсь, про меня? – Конечно. Только дело в том, что я досрочно представляю тебя на освидетельствование. – Как это, досрочно? – Намного раньше определённого стандартами срока. – А почему кто-то должен меня освидетельствовать, если вылечил ты? – Таковы приказы, инструкции. – Идиотия! – Согласен. Но это необходимо. Должна быть бумага, заключение. – А без этой бумаги я не имею права выйти замуж, учиться и жить, так? – Так. – Тогда в чём проблема? Пройдём этот дурацкий ВТЭК! А почему, Рима, ты мне сразу не сказал, в чём дело? – Я думал, вдруг ты расстроишься. – Почему же! Это ведь здорово! Досрочно дадут свою бумагу, да и делу конец. А ты, любимый, переживал за меня? – Эвелина нежно обняла жениха. – Ну да, я думал… Эвелина не дала договорить, закрыв рот Рима поцелуем… Заместитель главного врача по лечебно-профилактической работе областной психиатрической больницы, Дулина Евгения Евгеньевна не спешила с освидетельствованием диспансерной больной Липутиной Эвелины Павловны. Со времени, указанного в извещении прошло два, а затем, и четыре, и шесть часов… Эвелина сидела в мрачном коридорчике административного корпуса психбольницы и скучала. Рим находился там, за массивными дверьми с табличкой ВТЭК. Он работал, докладывая о своих больных. Мимо Эвелины прошёл седенький профессор-филолог. Спустя сорок минут он вышел, обтирая пот с широкого лба. Он посмотрел на Эвелину и сказал: |