Онлайн книга «Совсем другая тень»
– Что, я вообще не должен говорить, что знаю тебя? – Зачем? То, что мы знакомы, все равно ведь не скроешь. Спросят в лоб скажи, что знакомы. Еще по школе. Изредка встречаемся. И все. Тебя ведь вызвали на два? – На два. – Тогда я еду на работу. С тобой же давай встретимся часов в шесть, у «Форума». Расскажешь, что и как. Лады? – Лады. Сашка подставил ладонь, я ударил по ней кончиками пальцев, подставил свою для ответного удара и вышел из машины. Бумажный квадратик Прокуратура РСФСР оказалась старым кирпичным зданием, стоявшим в глубине такого же старого московского двора. Въезд во двор был с Петровки. Получив пропуск, поднялся на второй этаж, постучал в кабинет с номером 202. Услышав: «Да, войдите!», вошел. В конце узкого и длинного кабинета сидел человек с округлым, вполне добродушным лицом. Он что-то писал. Увидев меня, на секунду застыл. Потом кивнул: – Слушаю? Вы ко мне? – Не знаю. Меня вызывали к Рахманову. Вот повестка. Человек отложил ручку: – Простите, ваша фамилия? – Лотарев. – Я как раз вас жду. – Показал на стул. – Садитесь. Рахманов это я. Я сел на стул. Рахманов несколько секунд рассматривал меня. Сказал: – Для простоты меня зовут Андрей Викторович. А ваше имя-отчество? – Сергей Леонидович. – Очень приятно. Сергей Леонидович, я работаю следователем по особо важным делам. По одному из дел, которое я сейчас веду, возникла необходимость допросить вас в качестве свидетеля. Поэтому я вас и вызвал. Простите, вы где работаете? – Я художник. Член московского групкома художников. Работаю по договорам. Иногда у меня покупают картины. – Женаты? – Нет. Холост. – Живете один? – Один. – Родственники у вас есть? – Отец. Если его можно считать родственником. – Почему, если можно считать? Вы что, в ссоре? – У него уже давно другая семья. Мы с ним практически не видимся. Лет двадцать. – Понятно. Других родственников нет? – Нет. Мама умерла восемь лет назад. Братьев и сестер нет. – Так… Собственно, я спросил это лишь для проформы. Меня интересует другое. – Покрутив в пальцах ручку, Рахманов улыбнулся: – Простите, вы часто ходите в театр? Интересно, при чем тут театр? Впрочем, может, у этого следователя такая манера. Сначала вести светскую беседу… Что ж, светская беседа, так светская беседа. И я ответил: – Иногда хожу. – В этом сезоне уже где-то были? – В этом нет. В том случалось. Рахманов снова занялся ручкой. Спросил: – А где вы были в конце прошлого сезона? В каких театрах? Особенно напрягать память не пришлось. Весной я был всего в трех театрах, на спектаклях, которые отлично помнил: – Во МХАТе. В театре миниатюр. И в Ленкоме. – И что вы там смотрели? – Во МХАТе «Дядю Ваню». В театре миниатюр «Школу клоунов». В Ленкоме «Гамлета». – И когда, например, вы были в Ленкоме? Постарайтесь вспомнить точно. – Обязательно точно? – Да. Постарайтесь вспомнить точный день, когда вы были в театре Ленинского комсомола. Для нас это важно. Тот день я помнил отлично, хотя не особый любитель ходить в театры. Но мы только что познакомились с Аленой. Алена изъявила желание сходить в театр, причем на хороший спектакль. Желание, вполне понятное для девушки, с которой ты знаком дней пять. Поскольку мой бывший однокурсник Женька Ширяев работает в Ленкоме, я, конечно, тут же позвонил ему. Женька расстарался и достал контрамарку на «Гамлета». Вот только когда это было точно?.. Примерно в середине мая. – Точно не помню. В середине мая. – По расписанию «Гамлет» в Ленкоме шел восемнадцатого. – Значит, восемнадцатого. – Трудно было достать билеты? – Нет. В Ленкоме у меня работает приятель. Ширяев. Евгений Ширяев. Мы вместе учились в институте. Кажется, с этим спектаклем следователь связывает какое-то событие. Какое? Имеет ли это событие отношение к моей поездке? – И Ширяев достал вам билеты? – Контрамарку. На два лица. – То есть, вы пошли с кем-то вдвоем? – Да, вдвоем. С девушкой, своей приятельницей. – Как ее зовут? Скрывать, что я пошел в Ленком с Аленой вроде не имело смысла. Тем более, пока не ясно, почему следователь интересуется Ленкомом. Помедлив, ответил: – Ее зовут Алена. – Фамилия? – Меднова. – Москвичка? – Москвичка. – Сколько ей лет? – Девятнадцать. Скажите: все это так важно? – Сергей Леонидович, потерпите. Нам нужно уточнить все, что связано с этим спектаклем. – Зачем? – Со временем я это объясню. Ваша приятельница, Алена Меднова, учится? Или работает? – Учится на третьем курсе иняза, имени Тореза. – А много у вас приятельниц? Вроде Медновой? Это было уже слишком. Я посмотрел на Рахманова: – Андрей Викторович… Вам что, нужно выяснить мои отношения со всеми девушками? – Сергей Леонидович… Понимаю, вопрос тонкий. Но я уже объяснил: меня интересует этот спектакль и все, что у вас с ним связано. В том числе и ваши отношения с девушкой, с которой вы пошли на спектакль. – Отношения у нас очень хорошие. Этого достаточно? – Вполне. Вы могли бы назвать домашний телефон Медновой? На всякий случай? Сначала я хотел сказать, что телефона у Алены нет, но потом подумал: все равно ведь узнают, если захотят. Назвал номер. Записав его, Рахманов спросил: – Скажите, где вы были в июле? Вот оно… Сашка был прав. Если следователь по особо важным делам спрашивает, где я был в июле, значит, он имеет в виду мою поездку. Ту, июльскую, вместе с Юрой и Женей. Непонятно только, при чем тут театр Ленкома. Я ответил небрежно, но стараясь при этом не переигрывать: – В июле я был в Москве. Иногда выезжал за город. В конце месяца уехал в Дагомыс. Вроде все. – За город в какие места вы выезжали? – На Сенежское озеро. Под Солнечногорск. – У вас там дача? – Нет. Просто я люблю Сенеж. – Выезжали на машине? |