Онлайн книга «Совсем другая тень»
– Когда как. Когда на машине, когда на электричке. – Но вообще у вас есть машина? – Есть. – Какой марки? – «Жигули». Шестерка. – Простите за чрезмерное любопытство. Но ваша машина меня интересует. Какого она цвета? – Светло-серого. – Номер? – «О 79–82 МО». – У вашей машины есть какие-нибудь особые приметы? Скажем, нестандартная отделка. Заделанные вмятины. – Вроде нет. Из нестандартной отделки только магнитофон. Со скрытыми колонками. – Некоторые украшают машины вымпелами, игрушками. Может быть, у вас есть что-то похожее? Вспомните. – Ничего такого в моей машине нет. Я не люблю излишеств. – В июле, когда вы выезжали на Сенеж, вы все время находились именно там? Может быть, оттуда вы выезжали еще куда-нибудь? У вопроса был скрытый смысл, который я отлично понял. – Нет, не выезжал. Зачем? На Сенеж я всегда беру этюдник и пишу. – Ну а все же. Вы случайно не выезжали в июле в Смоленскую область? Я изобразил спокойное недоумение: – В Смоленскую область? – Да. Пусть даже ненадолго? – Рахманов застыл, глядя на меня. – Да нет… Я же сказал, в июле я был только на Сенеже. И в Дагомысе. – И все-таки, где вы были, скажем, девятого июля? – Девятого июля? Именно в этот день? – Да. Именно в этот день. Постарайтесь вспомнить. Девятого июля была пятница. Я поглядел на потолок. Перевел взгляд на Рахманова: – Вообще-то в эти дни я был на Сенеже, на этюдах. – Вы не ошибаетесь? – Нет. Я вспомнил: девятого я точно был на Сенеже. Совершенно точно. – Ну а днем раньше? Восьмого? Он меня ловит. Что ж, пусть ловит. Если он захочет, я распишу ему день восьмого июля по минутам. Ведь помнить этот день у меня есть все основания, восьмого я передал Вере картину, которую она затем купила. – Восьмого июля я был в Москве. Точно. – Почему вы в этом так уверены? – В этот день у меня купили картину. Причем за довольно приличный гонорар. Несколько секунд следователь разглядывал стол. Поднял глаза: – И сколько же составил этот гонорар? – Пятнадцать тысяч. – Солидно. Судя по сумме, вы очень хороший художник. Я не ошибаюсь? – Не знаю. Я просто художник. – Что ж, достойный ответ. И кто же был вашим покупателем? – Есть такая Вера Николаевна Новлянская. – Эта Новлянская – любитель живописи? Коллекционер? – Можно сказать и так. Картин у нее много. Всяких. – И где же состоялась эта продажа? Восьмого июля? – В Совинцентре. В ресторане «Континенталь». – Что, в другом месте нельзя было продать картину? – Можно, конечно. Но Новлянская устраивала что-то вроде приема и попросила подвезти картину туда. Правда, в тот день я только передал картину Новлянской. Деньги получил позже. – Когда? – Дня через три. Когда вернулся с Сенежа. – И что из себя представляла картина, которую вы продали Новлянской? – Женский портрет. Масло. Рахманов поправил лежащие на столе бумаги: – Хорошо, вернемся к Сенежу. Вы сказали, что уехали туда восьмого. Я вдруг понял: я не знаю, что ответить. Восьмого вечером я уехать не мог, на ночь без машины, с рюкзаком и этюдником никто на природу не выезжает. Но ведь таксист увел мою шестерку со стоянки восьмого днем. Я и не знал, что будет так трудно. Теперь я должен взвешивать каждое слово. Буквально каждое. – Вообще-то, строго говоря, я уехал девятого. Рано утром. – Наверняка задержались на банкете? – Задержался. – Простите, с банкета вы уехали один? – Нет. Я и на банкете был не один. А со своей приятельницей, той самой Аленой Медновой. – Ясно. Вы ее проводили? – Проводил. Потом вернулся домой и лег спать. – Где оставили машину? В гараже? Этот Рахманов цепляется к каждой мелочи. Ладно, детали ведь я могу и не помнить. Скажу, подвезли знакомые. Если он узнает, что меня подвез Сашка, прикинусь, что забыл, кто именно меня подвозил. – Гаража у меня нет. А в «Континенталь» мы ездили без машины. Пришлось бы пить только воду. Назад подвезли знакомые. – А где оставили машину? – На обычном месте. Во дворе, около подъезда. – Когда вы вернулись домой, вы видели свою машину? – Не помню. Честно говоря, в ту сторону я даже не посмотрел. – Ясно. Значит, вы легли спать. – Да. Встал рано. В начале пятого. И уехал на Сенеж. На первой электричке. – С Ленинградского вокзала? – А откуда еще можно уехать? – Например с Ховрино? – Нет. Я уехал с Ленинградского вокзала. – Налегке? Вещей с вами было много? – Рюкзак и этюдник. – Все же, наверное, на машине было бы удобней? – Ну, смотря что считать удобством. Иногда удобней без машины. – Утром, девятого, когда вы вышли из дома, машина была на месте? – Опять не помню. Ну, конечно же, была. Вы так спрашиваете, словно с моей машиной что-то случилось. – Кто знает. Может, и случилось. – Нет, на машину я не посмотрел, торопился. Да еще не совсем в форме был после банкета. Не до этого было… – Когда приехали в Солнечногорск, на чем добрались до Сенежа? – На автобусе. Там ехать минут десять. – Минут десять до какой остановки? – До остановки «Десятый километр». Оттуда до берега рукой подать. Метров пятьсот. – У вас что, было определенное место? У берега? – Да. Там есть такая… база отдыха. «Рыболов Сенежья». Около нее я и расположился. – Поставили палатку? – Зачем? Погода была отличной. Положил вещи. Надул матрас. Поставил этюдник. И все. – Место не меняли? – Менял конечно. Но в основном около базы. Даже пару раз на ночь перелезал через забор на территорию. Там поспокойнее. – И вас кто-нибудь видел? В эти дни? – Да, многие. Там в выходные полно отдыхающих. – Об инциденте со сторожем я умолчал умышленно. Он сам все расскажет, если они решат меня проверить. |