Онлайн книга «Леха»
|
– Оба? – просто из вежливости и для поддержания разговора спросил Семенов. – Не, трое и «комод» [113] их четвертым. У них трое при пулемете. Лейтенант объяснил, он их бумажки потом два дня со словарем читал, кумекает помаленьку – не как этот ваш однорукий, но петрит чутка. Вот и прочитал, что один – стреляет, второй подает ленты, а третий таскает патроны и ленты набивает. И командир ихнего отделения тоже рядом – цели указует, потому как пулемет – основная ударная сила, – важно, как и подобает знатоку, ответил мужик с СВТ. – Ишь как! А дальше что? – А дальше как по маслу. Сначала, понятно, ленты собрали и коробки под них. Потом, понятно, ЗИП – он в такой кожаной сумке был. Труба такая жестяная, вроде футляра, а в ней ствол запасной. Рукавица какая-то странная – потом оказалось, что ствол менять у фрицев положено прямо во время стрельбы, вот эта рукавица и для того, чтобы не обжечься. Забрали и рукавицу. Чемодуров толкует – дескать, неплохо бы и у остальных дохлых фрицев патроны забрать, лишними-то не будут. – Не возразишь! – А то ж! Лейтенанту крыть нечем – собрали патроны. Когда автомат немецкий с их отделенного взяли – уже и не спорил и не запрещал… – Коготок увяз – всей птичке пропасть, ага, – усмехнулся дояр. – Во-во. Собрали и патроны. Он рукой махнул, не стал спорить, когда и фляжки позабирали – наши не все с фляжками были. Стеклянные, бьются ж. А жара, пить охота. – Оскоромились, значит. – Оскоромились. А потом прибегает к нам комиссар, политрук ротный, увидел автомат немецкий – загорелся. Подарили ему, обрадовался, как дите малое. Ну а на следующий же день Чемодуров фрицев подловил – они, видать, звук-то услыхали, подумали, что свой пулемет, подставились. Ну он их на кулису и вштырил: как шли, так и легли рядком. А ранцы ихние мы поодаль нашли, – продолжил ефрейтор. – С ранцев небось и пошло? Не с мертвецов же, вроде как и можно… – В тютельку. Ну а потом снабжение еще хуже стало, растрепали нас, пошли мы на подножном корме. Так что пообтесался лейтенант, пообвыкся. – Как же это по звуку определять, что стреляет? – не удержался Леха. Дояр и жилистый всерьез удивились. – Да просто. Ухами слушать – и все понятно, – ответил Семенов. – И как слушать? Опытные переглянулись. – Вот СВТ, к примеру, бахает так… протяжно. Плавно так стреляет. «Бдымм-дыщщ-дзинь». И тут же считай – опять. Самозарядка жеж… – «Дзинь» – это когда гильза вылетает, – кивнул головой Семенов. – А немецкий карабин – «пенг»! Разница четко заметна! – Вот бы не подумал! Тут оба матерых как-то потупили глазищи и присмирели. Леха увидел совсем рядом рассерженного лейтенанта, который очень неприятным тоном заявил: – Опытные бойцы, а базар, как на рынке! Разговорчики отставить, темпа прибавить; а то ползете, как вошь по струне, и шумите, как паровоз, черт возьми! И по сторонам глядеть – не у тещи на блинах! Ясно? – Так точно! – Ну так поторопитесь! Дальше уже шли молча, темп лейтенант с Середой задали быстрый, только ногами перебирай. Ну и груз стал сказываться, присмирели. Дошли как по нитке, никого по дороге не встретив. Лагерь у новых знакомых был не шибко ухоженный, так, сметан на скору руку. И лежали там двое, при виде которых поскучнели и Семенов, и Середа, и Жанаев. А глядя на них, и менеджер за компанию поскучнел. Было от чего. Собственно лагеря-то и не было – под здоровенной елкой, опять же на нарубленном лапнике, лежали два человека да чуть поодаль кучкой свалены были три или четыре сидора, накрытых сверху плащ-палаткой. Леха почувствовал странный, тяжелый запах, который шел из-под елки. И кровью, и гнилью какой-то, и тухлым мясом вроде и – сильно – дерьмом. Честно говоря, ему не очень захотелось туда соваться. – Тащ летнант, пока еще чутельки светло – надо бы ужин приготовить да харчи пересчитать, – намекнул очень тонко Семенов. – Из вас в медицине кто-нибудь разбирается? – спросил Березкин. Семенов пожал плечами, глянул на Середу. Тот тоже пожал плечами, посмотрел на Леху. Потомок решил соригинальничать и развел для разнообразия руками. Все вместе уставились на бурята. – Корова, овца лечил. Веретинар порошка давал. Дочка, жена лечил. Фершал порошка давал. Раненый – не лечил, – исчерпывающе доложил о своих успехах в медицине Жанаев. – Тогда так поступим… Вы назначаетесь старшиной группы, – указал пальцем в грудь Семенову лейтенант. – Так точно, – негромко отозвался дояр. – Сейчас разбираете продукты, готовите горячую пищу на весь личный состав. Желательно употребить скоропортящиеся и наиболее тяжелые по весу, но малые по калорийности продукты. Вы, – глянул лейтенант на Середу, – поможете разобраться с тем, что у немцев за продовольствие. Когда закончите – разберитесь с немецкой аптечкой, возможно, там будут годные для нас медикаменты. Вы и вы, – взгляд на Леху и бурята, – помогаете готовить ужин, потом обустраиваете места для ночлега. Вопросы есть? Нет? Тогда выполняйте, – и отошел к раненым своим, присел, стал что-то тихо им говорить. – Ужин! Какое прекрасное, емкое и задушевное слово! – весело заявил артиллерист, потягиваясь. – Ладно тебе, давай разбираться, что готовить. Горячего да жидкого хочется до дрожи в коленках, – вернул его на грешную землю Семенов. – Да раз плюнуть и растереть! Тем более – у нас примус есть! Что вы там у фрицев награбили? Эх, надо было с машины аккумулятор взять, было бы у нас совсем культурно, – заявил повеселевший Середа, вытягивая из кармана фонарик и подсвечивая себе синим светом, благо Жанаев уже развязал узлы, сделанные из одеял и брезента. Бурят с деловым видом привычно пошел драть лапник и ветки для лежбища, а Леха почуял, что его сейчас палкой не отгонишь от груды всякого трофейного добра. «Тушеная говядина, 90 порций», – прочел артиллерист надпись на крышке того самого деревянного ящика, что так и не выдернул из багажника Леха. – Это пока отставить, – заметил дояр. – Легкий он чего-то, – возразил Середа и открыл крышку. – Надули? – Ну да, сволочи. Тут что-то разное, но не говядина. Ладно, сейчас почитаю… черт, видно плохо. – Погодь, давай так сделаем – ты, значица, примус разожги, мы с Жанаевым воду подогреем пока, а вы с Лехой тут разберитесь – он пущай над тобой брезентуху подержит, а ты почитаешь, под брезентухой можно и без фильтра светить, – решил Семенов. – Не голова у тебя, а Дом Советов, – уважительно заявил артиллерист. Леха, стараясь не выдать своего удивления, взялся разворачивать скатанную в тугой рулон брезентуху, бывшую совсем недавно откидной крышей у немецкого автомобиля-кабриолета, и у него на глазах Середа из аккуратного дырчатого цилиндра соорудил некое приспособление, что-то продул, вроде как воздуха туда подкачал, потом Семенов чиркнул спичкой, прикрывая огонек грубой ладонью – и пыхнуло сначала оранжевым коптящим огнем, а через некоторое время – шипящим синим огоньком, действительно дававшим мало света и почти незаметным даже сблизи, но явно – очень горячим. Семенов деликатно забрякал котелками и забулькал, переливая воду из фляг. |