Онлайн книга «Крот. Сага о криминале. В 3 томах. Том 3»
|
– Значит, в самое ближайшее время встретимся в знакомом для вас месте – в следственном изоляторе. – Встретимся. И вы передо мной извинитесь. Бойцы ОМОНа все еще продолжали обыскивать помещение «Час-Инвеста», Кузьмичев вышел на балкон, набрал номер. – Здравствуйте. Петра Петровича, пожалуйста… Кузьмичев спрашивает. Секретарша заглянула в кабинет Грязнова, почему-то шепотом сообщила: – Кузьмичев… Возьмете? – Непременно, – пророкотал Петр Петрович и снял трубку. – Здравия желаю, Сергей Андреевич. Как жизнь драгоценная? – Слава богу. Как ваша? – Тоже слава богу. Есть какие-то проблемы? – Есть. Необходимо встретиться. И чем быстрее, тем лучше. – Уж не по поводу ли ребенка Пантелеевой? – А вы как догадались? – удивился Сергей. – Так ведь мир тесен, как шкатулка моей покойной бабушки… Хорошо, встретимся. Где? – Через час я подъеду. Поговорим лучшего всего в моем автомобиле. – Любопытное предложение. Интригующее. Ну что ж, в автомобиле так в автомобиле. Через час! Грэг сосредоточенно и молча гнал «жигуленка» в сторону Москвы. Никитка сидел рядом на переднем сиденье, смотрел на несущуюся под колеса дорогу, тоже молчал. Проскочили под кольцевой. На посту ГАИ тоже никаких проблем не возникло. С каждым километром на них надвигался мощный грохочущий мегаполис – с пробками, светофорами, сумасшедшим движением, стремящимися попасть под колеса пешеходами. Никитка поднял на Грэга большие печальные глаза, тихо спросил: – Грэг… домой? – Домой, малыш. – Парня колотил нервный озноб. – Правда? – Правда, – Грэг потрепал пацана по голове. – Рад? Тот помолчал, отрицательно повертел головой: – Не очень. – Вот те на! – хохотнул Грэг. – Сам же просился. Плакал… – Наверно, привык… К тебе привык. Кулек был противный, а ты – хороший. Добрый… И Жору жалко. Его вы ведь убили? – Мальчишка снова помолчал, грустно произнес: – Мы еще увидимся? – Вряд ли. – Грэг закурил, руки его дрожали. – Меня теперь засудят. Лет десять впаяют. – За что? – За тебя… Я ж украл тебя. Вот за это и впаяют. Да и не только за это. – А я скажу, что сам захотел… Хочешь? Грэг снова взъерошил ему волосы. – Не надо, Никитка… У тебя и без того будет тяжелая жизнь. – Почему? – удивился Никитка. – Кулек тебя посадил. – На иглу? – Ну да… Сволочь был Кулек. Большая сволочь. Да и я хорош. Поэтому, Никитка, трудно тебе придется. От этого не лечатся. – А зачем лечиться? Мне ведь хорошо. Укололи – и хорошо. Так можно всю жизнь прожить. – Не проживешь. Короткая у тебя будет жизнь, пацан. С уколами долго не живут. Снова ехали молча. Никитка дотронулся до колена Грэга, тихо попросил: – А может, домой не поедем? Будем жить вдвоем. Ты ж правда добрый. – Не говори глупости! – с деланной суровостью приказал Грэг. Остановились почти в самом центре, в большом дворе, окруженном высоченными домами. Грэг включил мобильный, набрал номер. – Сейчас будешь говорить с мамкой, – шепотом сказал Никитке и почти крикнул в трубку: – Але! Здравствуйте! Сейчас будете говорить с сыном! С Никитой! – Передал трубку мальчишке, подмигнул: – Говори! – Мам! – срывающимся голосом почти взвизгнул тот. – Мамочка! Это я! – Никитушка? Сыночек? – Нина плакала. – Где ты? – Я здесь, мамочка! На улице! Меня отпускают! – Где? На какой улице? Я сейчас приеду! Дай трубку ему! Кто там рядом? Дай ему трубку! – Сейчас, мамочка! Сейчас дам! Только я хочу попросить тебя! Не сажай Грэга в тюрьму! Он добрый! Кулек – злой, а Грэг хороший! Мамочка, пожалуйста! – Хорошо, дай ему трубку! Никитка передал, выжидательно смотрел на «волосатика». – Ваш сын будет ждать во дворе дома шестнадцать по Ленинградскому проспекту… – сообщил он. – Дом шестнадцать. Запомнили? – Пожалуйста, умоляю… – кричала Нина. – Только не увозите его! Прошу вас! – Он будет ждать во дворе дома номер шестнадцать, – повторил Грэг. – И еще одно. Вашему сыну понадобится серьезное лечение. – А что с ним? Какое лечение? – Вы сами все поймете. Грэг выключил телефон, снова подмигнул мальчишке: – Сейчас мамка приедет… Стой здесь и никуда не уходи. Договорились? Тот кивнул. – Ну давай… – Грэг протянул ладонь. – Давай попрощаемся. Вряд ли когда-нибудь увидимся. Никитка вдруг бросился к нему, повис, обхватил за шею. Они стояли так некоторое время – не отпуская друг друга. Наконец Грэг оторвал от себя мальчонку, хмуро бросил: – Все, я поехал. Быстро пошел к машине, оглянулся. Никитка смотрел ему вслед и беззвучно плакал. «Жигуль» рванулся с места. Мальчишка поднял руку, помахал на прощание. Вскоре во двор влетел «мерседес», из него выскочила Нина. Она сразу же заметила сына, бросилась к нему через клумбы, кустарник, детскую площадку – обхватила, прижала к себе, затем попыталась поднять, но не смогла. Опустилась рядом, что-то говорила, заглядывала в глаза, целовала, водила ладонью по личику. Охранники стояли поодаль, молча наблюдали за происходящим. Грэг остановил «Жигули» в каком-то безлюдном неухоженном тупике. Наглухо закрыл все окна, достал из бардачка ампулу и шприц, закатал рукав, сделал укол. Откинул сиденье так, чтобы можно было лечь, примостился поудобнее, закрыл глаза и стал медленно и сладко засыпать. Двигатель машины не был выключен – он работал шумно, неровно. Грэг проснулся оттого, что кто-то яростно колотил в окно салона. Поднял тяжелую голову. Пожилая пара – мужчина и женщина – продолжали стучать в стекло, кричали: – Проснитесь! Вы ж задохнетесь! Проснитесь! Грэг нехотя привстал, какое-то время приходил в себя. В окно заколотили еще яростнее. – Откройте окно! Сейчас же откройте! Парень опустил стекло, уставился на стариков. – Все нормально. – Какое там «нормально»? – возмущенно завопил мужчина. – Разве можно спать при работающем двигателе?! На тот свет захотелось, что ли? |