Онлайн книга «Наследник»
– Не успел. Сразу потеряв весь интерес к продолжению разговора, наследник взял в руки несколько снадобий, пудреницу и напоследок прихватил свинцовый гребешок, коим боярыня расчесывала и одновременно подкрашивала свои рыжеватые волосы. Вернувшись к постели больной, он аккуратно присел на краешек и опять приоткрыл шкатулку со свинцовыми белилами: – Это медленный яд. Употребленный один или даже несколько дюжин раз – никак не сказывается. А при постоянном пользовании напитывает своей отравой все нутро и кости, портит Богом данную красоту, старит кожу и способствует рождению юродивых детей. Или НЕ рождению. Из рук страшно побледневшей челядинки звучно упало что-то мелкое, но в то же время достаточно тяжелое, посинели губы у хозяина дома, – а Дмитрий вместо шкатулки подхватил гребешок: – Такой же яд, как белила. На затянутую в перчатку ладонь легли два бугристых шарика: – Сулема, из коей состоят пилюли, в чуть большем количестве есть страшный яд, смерть от которого хоть и быстра, но весьма мучительна. Любит тебя Господь, Анастасия Дмитриевна! Едва слышно булькнул невзрачный глиняный кувшинчик, задетый указательным пальцем: – Настойка на киновари есть яд. Слабее сулемы, но сильнее двух первых. Теперь ты поняла, что с тобой? Две мокрых дорожки пролегли от ее глаз. – Да. Скажи, я буду?.. – Божией милостью и волей отца моего ты будешь исцелена. Но не сразу – уж больно тяжел твой недуг, боярыня. Чуть повернув голову к еле дышащей челядинке, малолетний лекарь негромко распорядился: – Чарку теплого молока. Бумагу, чернила и перо. Быстро. Суета поднялась нешуточная – благо за дверью подслушивала почти вся боярская дворня. Ну, может, и не вся, но уж половина точно. – Болезную перенести в другое место, чтобы никакой духоты. И больше солнечного света. Затребованные канцелярские принадлежности доставил почему-то один из постельничих сторожей. Отдал хозяину дома, одновременно скользнув по горенке быстрым взглядом, уважительно поклонился и исчез, а боярин с нарастающим удивлением смотрел, как четвертушка бумажного листа покрывается непонятными знаками. Впрочем… Напрягая в легком сумраке комнаты свое заметно сдавшее в последние года зрение, он все же смог разобрать закорючки латыни, а за его спиной в приоткрытую дверь тихонечко просачивались ближние домочадцы. – Эти травы можно купить у царского аптекаря Аренда Клаузенда. Понадобятся через три дня… Влетевшая с кувшином горячего молока и небольшой чарочкой служанка буквально светилась от надежды на то, что хозяйка оправится от яда и будет жить. – Готово, царевич-батюшка!.. «Определенно, это новое слово в титуловании членов царской семьи. Или старое, но хорошо забытое?» Приняв полную до краев чарочку, он проверил, достаточно ли пригодно молоко для питья, и трижды перекрестился на иконы. – Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое… Перекрестив и чарку, он поднес ее к губам боярыни, а догадливая служанка тут же приподняла голову своей госпожи. – До дна. Подождав, пока кончится молоко, Дмитрий положил руки на живот хозяйке терема и прикрыл глаза. Минута, другая, а потом слегка порозовевшая и отчетливо налившаяся жизнью Анастасия Дмитриевна удивленно пожаловалась: – В нутрях словно бы печет?! Десятилетний мальчик слабо улыбнулся и обнадеживающе заметил: – Не болит только у мертвых. Еще минут через пять он убрал руки с живота, встал и немного потянулся: – А теперь все прочь, кроме тебя. Дернувшаяся было на выход личная служанка боярыни осталась на месте. Как, впрочем, и сам боярин Захарьин. – Что именно тебе непонятно в моих словах, Василий Михайлович? Явно прикусив язык, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, хозяин дома покорно ушел отводить душу на скопившейся за дверью челяди, – а наследник поправил сбившийся рукав своего кафтана и заметил: – Сейчас молоко пойдет наружу. Это хорошо, потому что в него я вытянул яд. Вернее, его малую часть. Может вернуться дурнота, но уже к вечеру тебе полегчает… Завтра я вновь навещу тебя. Увидев, что ее целитель собрался уходить, боярыня Захарьина с усилием сглотнула и слабо шевельнулась: – Спаси тебя Бог, Димитрий Иванович!.. Оставив в горенке сотрясающуюся в спазмах тошноты хозяйку и ее служанку, что-то тихо причитающую с бадейкой наготове, царевич вышел за дверь и тут же ее прикрыл, прямо перед посунувшимся было войти Василием Михайловичем – вовремя, потому что даже через толстую створку донеслись весьма характерные звуки. – Не стоит смущать ее своим присутствием, ей и без того плохо. Больше не задерживаясь, наследник зашагал на выход, старательно сохраняя на лице легкую отстраненность, «не замечая» шепотков и взглядов дворни, а также топота дворцовой стражи впереди и позади… Душа Дмитрия буквально пела от радости: во-первых, лечить ему НРАВИЛОСЬ. Во-вторых, его наконец-то начали отпускать «погулять» за пределы кремлевской стены. «Ну и в-третьих, – после сегодняшнего представления пойдет такая волна слухов, что мало никому не покажется!» Определенно месяц февраль года семь тысяч семьдесят первого [101] от Сотворения мира он прожил не зря… Глава 10
Нарядно и дорого одетый мальчик и маленькая девочка, из-за многочисленных ленточек и вышивок на платьице больше всего похожая на куклу, сидели на полу. Он опирался спиной на небольшую, целиком покрытую простенькими изразцами печь, наполняющую светлицу мягким теплом, а она, немного поерзав на тонком ковре, в конце концов перебралась к нему на колени. Устроившись поудобнее и немного откинувшись назад, девочка положила руки на обложку большой книги, чьи листы были обильно изукрашены затейливыми рисунками. Страницы тут же перелистнули… – Какую сказку будем читать сегодня? – Эту! – «Конек-Горбунок»? Ну что ж, давай. Выпрямившись, мальчик начал тихий речитатив: – За горами, за лесами, за широкими морями, не на небе – на земле, жил старик в одном селе. Ста… Ой, Дуня, что-то я не могу разобрать слово. Давай вместе? Шестилетняя царевна Евдокия, неуверенно нахмурившись, все же кивнула, по-прежнему цепко держа в руках подарок братика. – У ста?.. – Ста-ли-ниш-ки. Нет! Сталинушки. Плавильно, да? – Почти, вот эта буквица – рцы. Представь, что ты настоящая львица, сильная, грозная, а еще большая и очень страшная. Ну-ка зарычи!.. |