Книга Осторожно: добрая фея!, страница 72 – Юлия Набокова

– Значит, никогда, – прозорливо заметила Марта, наклоняясь к зарослям душистого горошка у тропинки и с наслаждением вдыхая нежный цветочный аромат.

Фея, шедшая впереди, обернулась и засмотрелась на стаю уток, взлетевших в небо над речкой.

– Бэль, – дрожащим голосом пролепетала девушка, глядя за спину крестной, – кажется, я поняла, почему на воротах висела запретная доска.

Прямо на них, высоко подбрасывая лапы, неслась полосатая кошка размером с лошадь.

– И почему же? – безмятежно отозвалась Белинда, продолжая стоять к опасности спиной.

– Бэль!!!

Когда кошмарная кошка приблизилась к ним до опасного расстояния в несколько шагов, фея наконец-то соизволила повернуться, коротко выругалась, судорожно схватилась за палочку и ткнула ею прямо в нос чудовища, уже ринувшегося на нее. Желтые глаза хищницы остекленели, передние лапы замерли в полете, а задние приросли к земле. Белинда отшатнулась назад, а кошка так и осталась стоять на земле неподвижной статуей.

– Так-то лучше, – пробормотала фея, оборачиваясь к побледневшей Марте. – Ишь, какая тварь в графские владения забралась! Хорошо, что мы тут оказались и вовремя ее обезвредили. Смотри-ка! Кто-то сюда бежит, – Белинда указала на мужскую фигуру, со всех ног несущуюся к ним со стороны замка.

– Кажется, это сам граф, – с сомнением сказала Марта, глядя на рыжевато-каштановые взлохмаченные кудри, которыми ей запомнился кандидат в женихи. Однако простая рубаха, закатанные до колен штаны и скорость, с которой мужчина мчался к ним, едва не выскакивая из высоких коричневых сапог с широкими голенищами, никак не вязались с образом аристократа.

– А вот сейчас мы его обрадуем, – радостно отозвалась Белинда.

– Доб!.. Держ!.. Я уже спе!.. – донеслись до них отрывистые крики бегуна.

– Добро пожаловать! Держитесь! Я уже спешу, – перевела Марте фея, а графу крикнула: – Не волнуйтесь, ваше сиятельство, нам ничего не грозит! Я обезвредила чудище! – добавила она, чрезвычайно довольная собой.

– Что вы сделали с Добрюшей? – ужаснулся Том, подбегая к ним, и, не глядя на дам, бросился на шею застывшей зверюги и принялся тормошить ее. – Добрюша! – тщетно взывал он, заглядывая в остекленевшие глаза. – Добрюша! – выл он, прижимаясь к ужасной морде и орошая слезами ее усы. – Добрюша! – стенал он, оттянув нижнюю губу чудовища, обнажая пугающие клыки и пытаясь дунуть зверюге в пасть.

Путешественницы при виде подобной картины окаменели, и теперь из четырех существ, присутствовавших на поляне, только граф проявлял признаки жизни, суетливо бегая вокруг своей ненаглядной Добрюши и оглашая окрестности горестными стенаниями.

– Погодите, – отмерла наконец Белинда. – Вы, граф, знаете это чудовище?

– Чудовище?! – в негодовании воскликнул де Этвед, остолбенев от слов феи. – Да это самое прекрасное существо на свете!

– Вы хотите сказать, что это существо, – Белинда с омерзением посмотрела на оскалившуюся образину, – резвится здесь с вашего ведома?

– А где же ей еще резвиться? – простодушно удивился граф. – Добрюша молода, ей размяться надо. А мои владения – это ее владения.

Фея с крестницей ошарашено переглянулись.

– Добрю-ю-ша! – донесся до них сдавленный хрип Тома, пытавшегося оживить свою любимицу поцелуем в нос. – Да что же вы такое с ней сделали? – Он замер, пораженный догадкой. – Она… умерла?!

– Нет, – с сожалением сказала фея. – Я ее всего лишь обездвижила.

– Послушайте, госпожа ведьма!

– Ведьма?! – разъярилась Белинда. – Я! Крестная! Фея!

– Кто бы вы там ни были, – отмахнулся граф, – немедленно верните Добрюше прыгучесть!

– Но она же опасна! Она на людей бросается! – возмутилась Белинда.

– А нечего шляться по чужим владениям, – отрубил Том. – Своих Добрюша не трогает, а для чужих на калитке запретная доска висит. Вы что, неграмотные? – Он сурово воззрился на фею и горестно всхлипнул: – Как вы могли обидеть Добрюшу?!

– Да ваша Добрюша нас чуть не съела! – вскипела та.

– Ничего бы она вам не сделала, – легкомысленно отмахнулся граф. – Поигралась бы – и все.

– Как кошка с мышкой, – хмыкнула фея.

– Добрюша – не кошка, она тигрица! – оскорбленно повысил голос де Этвед.

– Да хоть каракатица! – вспылила фея.

Граф на мгновение замер и с живостью поинтересовался:

– А это кто? Признаться, такого зверя в моей коллекции нет.

– Не думаю, что вы много потеряли, – с ухмылкой успокоила его фея.

Том вновь обратил свой взор на окаменевшую тигрицу и жалостно провыл:

– Добрю-ю-ша!

– Бэль, может, расколдуешь ее? – неуверенно сказала Марта.

– Щас! – рявкнула крестная. – Чтобы это чудовище нас сразу же слопало?

– Добрюша – добрая душа, – насупился граф.

– Что-то мы не заметили, – с сарказмом отозвалась фея.

– А вы ее расколдуйте – сами увидите, – умоляюще произнес хозяин.

– Что ж, – пробурчала Белинда, поднимая палочку. – Но учтите, если я почувствую опасность для меня или моей крестницы, я вашу Добрюшу мигом успокою.

– Уверяю вас, она не даст вам повода!

– Вы бы отошли в сторонку-то, – посоветовала фея, сама удаляясь на безопасное расстояние в несколько шагов и уводя с собой Марту. – Мало ли что.

– Ничего-ничего, – безмятежно ответствовал граф, не снимая сплетенных рук с шеи чудища. – Я должен объяснить Рюше, что вы друзья. Чтобы впредь не возникло никаких недоразумений.

– Вам виднее, – хмыкнула крестная и махнула палочкой.

Гигантская кошка отмерла и продолжила траекторию полета прерванного прыжка, подмяв под себя своего благодетеля. Тот сдавленно пискнул, но рук не отпустил. Хищница тряхнула шеей, пытаясь избавиться от внезапных тисков, потом опустила морду, узрела графа и с громким урчанием ткнулась ему в щеку.

– Вот видите, Добрюша – добрейшее существо, – радостно прокряхтел изрядно помятый граф, выползая из-под чудовища. – Добрюша, поздоровайся с нашими гостями!

– Не стоит, – с сомнением проговорила фея, загораживая спиной крестницу и держа палочку наготове.

– Не волнуйтесь! – воскликнул граф. – Добрюша только поздоровается с вами.

Тигрица подкралась к замершим дамам, медленно их обнюхала и удостоила своим прикосновением: Марте ткнулась носом в руку, обслюнявив всю ладонь, а Белинду боднула в колени так, что фея свалилась в траву.

– Я же говорил, что Добрюша – прелесть! – просиял граф и спохватился: – Кстати, я не знаю ваших имен и цели визита, хотя ваши лица мне смутно знакомы.