Онлайн книга «Холодные берега»
|
Простенькая молитва – это не прошение об исцелении и не покаяние в грехах, зато всегда помогает. Марк, наверное, уснул не сразу. Но тоже уснул, уронив голову мне на живот. Когда я пошевелился, мальчишка проснулся. Вздрогнул, но больше ничем пробуждения не выдал. Молодец. Нет, есть в нем правильность. Как над аристократами ни смейся, сколько анекдотов ни трави: «Попали на необитаемый остров лорд, купец и вор»… А все равно – посмотришь на дворянина и позавидуешь. Словно все его предки высокородные за спиной стоят, подбородки гордо выпятив, руки на мечи положив. Не подступись… такого даже убей – все равно победы не почувствуешь. Видел я однажды атаку преторианского манипула. По молодой дури завербовался в баскский легион, что против иберийцев под Баракальдо выступил, выделения Басконии в отдельную провинцию требовал. Ох… дали же нам жару. Угораздило меня оказаться именно на тех позициях, куда преторианцев и послали. Понятно, все эти бароны да графы иберийские экипированы были – нам не чета. Стальные доспехи, мечи, самострелы, у каждого третьего – пулевик многозарядный. Да только не этим они нас взяли, совсем не этим. У нас тоже оружие имелось приличное. А по флангам два наших лорда засели со скорострельными пулевиками… как начали стрелять – свои в землю зарылись. Я рядом был, видел, как его светлость лорд Хамон Слово произнес да из ниоткуда пулевик вытащил. Личная охрана вокруг сомкнулась, мечи наголо, в глазах – ярость. А Хамон пулевик установил, оруженосец зачем-то воду в ствол залил – и началось. Грохот, будто все барабанщики легиона тут собрались и в припадке о свои барабаны бьются. Смяли. Семерых положил лорд Хамон, а уж сколько ранил – не сосчитать. Только все равно дошли преторианцы до позиции, порубили охрану да в спину лорда пику вонзили, пока он с замолчавшим пулевиком возился. Вот она – дворянская стать! Только и Хамон не слабее был. Умирал, кровью захлебывался, а Слово сказал. Исчез пулевик скорострельный, прямо из рук иберийцев-победителей исчез. Навсегда. Вряд ли Хамон кому свое Слово при жизни раскрыл… Я потрепал Марка по голове: – Подымайся, мальчик. Хватит притворяться. – Я не притворяюсь. – Марк отстранился. – Достань огонек, – попросил я. Через миг мне в руку легла зажигалка. – Сколько времени? – спросил Марк. – Часов нету. Ты уж извини, – хмыкнул я. Встал, побрел сквозь темноту к стене, где был факел. – Может, у тебя есть? На Слове? Марк сердито засопел. – Я вам все назвал, что у меня на Слове есть. Да и какой толк от часов в Холоде? – А почему бы и нет? – Они же не идут там. В Холоде как положишь, так и достанешь. Вот оно как. Не знал. Значит, и пулевик лорда Хамона сейчас там, в Холоде, а пар из ствола брызжет, брызжет и не кончается… Я зажег факел, посмотрел на трущего глаза Марка. – Вечер сейчас, парень. Темнеет уже. Еще часика три подождем – и в путь-дорогу. Как нога? Он пожал плечами. Оставив факел на стене, я подошел, приподнял мальчишку. – Обопрись на ногу. Осторожно. Марк ступил, аккуратно перенося вес на больную ногу. – Вроде ничего… ой. Колет немного. На лбу у него выступила капелька пота. Хорошенькое «немного». – Сядь, – с досадой сказал я. – Штаны снимай. Пока он покорно расшнуровывал ботинки и раздевался, я снял куртку, начал отдирать рукава. – Возьмите… Марк протянул нож. Никак я не привыкну, что рядом – знающий Слово. Два взмаха – и вместо куртки я получил жилетку. Эх, долго одежка служила. У хорошего портного шил – так, чтобы с виду дрянь дрянью, а на деле и тепло было, и крепко. – А зачем это? Неужели и впрямь не понимает? – Ногу тебе перетянуть. – Можно было мою рубашку… Я покачал головой. Тонкий батист тут не сгодится. – Так лучше выйдет. Теперь потерпи. Минут десять я массировал ему голень. Наверное, Марку было больно, но он терпел. Потом я плотно замотал мальчишке ногу разрезанными вдоль рукавами. Не слишком туго, но так, чтобы поддержать мышцы. – Спасибо, – тихо поблагодарил Марк. – На том свете сочтемся, – отрезал я. – Руки перевязать не надо? – Нет… спасибо, уже нормально… Вот уж чего не люблю – когда благодарят. Словно привязывают благодарностью – с одной стороны, приятно, а с другой – и дальше выхода не будет, кроме как помогать. – Штаны налезут? Брюки у него были узкие, из плотной, крашенной индиго парусины. Конечно, на замотанную ногу они не налезли, пришлось распороть штанину. – Вот теперь ты нормальный оборванец, – решил я, поглядев на Марка. – Уже не так смахиваешь на высокородное дитя. Марк испуганно посмотрел на меня. – Не бойся, – сказал я. – Мне, в общем, плевать, каких ты кровей. – Почему вы… решили, что я высокородный? – Да у тебя на лбу фамильное дерево нарисовано. Голубая кровь, фамильный дворец, все дела… Он по-прежнему был напуган. Я вздохнул и разъяснил: – Марк, вот ты вроде обычный пацан. Одет неплохо, но не более. Грязный, тощий. Только я-то вижу, тебе вся эта грязь – как рубашка с чужого плеча. Порода в тебе есть. Благородные предки, камердинер, гувернантка по утрам умывает, охранник до двери нужника провожает… Что, ошибаюсь? Марк молчал. – Ну и Слово… сам понимаешь. Откуда тебе его знать? Один ответ – подарили. – И что? – Ничего. Мне-то какое дело? Марк ты, или Маркус, мне едино. Хочешь расскажу, как все с тобой было? Отец твой граф или барон. Вряд ли принц из Дома, хотя… А матушка небось попроще. Бастарду тоже всякая судьба выпадает. Нет у папаши наследника – вот и растят в роскоши. Мало ли как сложится… вдруг придется род наследовать. Мальчик молчал. Впился в меня темными глазами, выжидал. – А потом вдруг получилось у аристократа. Законная жена дитя родила. И тут уж… стал ты обузой. Могли и прикончить. Но кто-то постарался, верно? Думаю, папаша твой добрым оказался. Спрятал тебя… на рудники отправил. Все лучше, чем помирать. Так? – Не… не совсем… |