Онлайн книга «Дорога уходит в даль... В рассветный час. Весна»
Левый тротуар Острабрамской улицы начинается от костела Святой Терезии. Тут, прямо на улице, стоят столики, покрытые зеленым сукном, и монахини в больших рогатых чепцах, похожие на сушеные грибы, продают здесь крестики, четки, иконки, молитвенники. А дальше, за этими столиками, – на каменных плитах тротуара стоят на коленях молящиеся. Иные из них молятся даже не на коленях, а распростершись во весь рост ничком. Юзефа говорит, это значит: «Острабрамская Божия Матерь, вот я лежу перед тобой на земле, – услышь, исполни мою мольбу!» Некоторые богомольцы стоят и лежат так целыми часами, глаза их устремлены на часовню с иконой. Они часто крестятся, иногда с силой ударяют себя в грудь, губы их быстро-быстро шевелятся, что-то шепчут, они не видят ничего вокруг себя, не чувствуют холода каменных плит тротуара. Вот так, наверно, стоит сейчас Юлькина мама со своей дочкой. А может быть, лежит с нею, распростершись на каменных плитах?.. День сегодня холодный, сумрачный, небо все в облаках, таких грязно-белых, как вата, пролежавшая всю зиму между оконными рамами. Только бы не было дождя! Юзефа как раз занимается окнами. Отскоблив ножом замазку и бумажные проклейки, она выбрасывает вату и моет окна. С самой осени они были заперты и теперь раскрываются с легким треском облегчения. В доме тихо. Папы, конечно, нету. Цецильхен куда-то ушла, маме нездоровится, и она лежит у себя. Я расставляю на столе фигурки, вырезанные из «Ромео и Джулии», заставляю их здороваться: «Здрасте, как вы поживаете?» – или расходиться в разные стороны: «Прощайте, я уезжаю в Брамапутру!» Юзефа делает то, что вчера начала делать мама: переводит квартиру на летнее положение. Я это очень люблю! Убирают в нафталин все, что мешает жить и бегать, – ковры, занавески. Везде – самый роскошный беспорядок: в папином кабинете, где обычно сохрани бог забыть не то что куклу, а хотя бы один кубик, теперь все сдвинуто с места, и посреди комнаты нахально раззявил пасть большой обшарпанный сундук – он уже сожрал ковер, сейчас проглотит папину шубу. На мебель надеты чехлы, это тоже отлично: с них пятна отстирываются в раз-два-три, не то что с мебельной обивки! Комнаты кажутся просторнее, чем зимой, в них как-то по-весеннему гулко. Юзефа моет окна, макая тряпку в ведро с водой, и промытые стекла кажутся веселыми, как деревья после дождя… Ох, что-то там с Юлькой!.. Ну вот, так я и знала! Ветер сдунул со стола все мои фигурки, и две из них, графиня Каплет и граф Монтекки, упали в ведро с водой! Я уношу все свое хозяйство к маме и там сосредоточенно стараюсь обсушить обоих утопленников, выловленных мною из ведра. – Что там у тебя? – спрашивает мама. Я показываю ей фигурки из «Ромео и Джулии». Но мама почему-то не восхищается ими. – Какой вздор! – говорит она. – Почему «Джулия»? Почему «Каплет»? Что с нее каплет? И еще какой-то «принц Париж»! Можно подумать, что это я придумала для них имена! – А как же их звать? – Во-первых, не Джулия, а Джульетта… – Разве это не все равно? – удивляюсь я. – Нет, не все равно! – упрямо настаивает мама. – Я тебе сейчас расскажу эту историю, и ты поймешь, что в ней нельзя изменить ни одной буквы… А впрочем, ты, пожалуй, этого не поймешь… – начинает сомневаться мама. Я клянусь, божусь, уверяю, что все пойму! И мама рассказывает мне то, что всякий человек, однажды узнав, помнит всю жизнь до самой смерти. – В итальянском городе Вероне жили две семьи: семья Монтекки и семья Капулетти… И они смертельно враждовали между собой! – Как это – смертельно? – Ну, они по всякому поводу затевали ссоры, драки, нападали друг на друга, даже убивали… – Умалишоты? – догадываюсь я. – Нет, просто это было очень давно, несколько сот лет тому назад, а тогда люди имели привычку решать все споры оружием. И до того они между собой враждовали, эти Монтекки и Капулетти, что даже слуги их, чуть, бывало, сойдутся, начинают драться! – Совсем дураки какие-то! – Слушай дальше. В семье Капулетти была дочка, Джульетта. А в семье Монтекки – сын, Ромео. – Вот эти, да? – показываю я на фигурки. – И они тоже дрались и ссорились? – Нет! – говорит мама очень серьезно, даже торжественно. – Нет, они полюбили друг друга. Полюбили больше всего на свете. Они хотели пожениться. Но ведь их семьи были во вражде! Ромео и Джульетта не смели даже заикнуться о своей женитьбе – там сейчас же началась бы такая кутерьма, такая резня! Им бы не позволили пожениться… – И они не поженились? – Они поженились! Вот этот, – мама показывает на фигурку с подписью «фра Лоренцо», – этот был священник, и он тайком обвенчал их… – Молодец! – говорю я бумажной фигурке. – Молодец, фра Лоренцо! – Но в тот же вечер, – продолжает мама, – случилась страшная беда! Молодые люди из семьи Капулетти затеяли ссору с Ромео и его приятелями, пошли в ход шпаги, и Ромео, защищаясь, убил в драке двоюродного брата Джульетты!.. Я слушаю, боясь пропустить хоть одно слово. – Тогда веронский герцог – он у них был вроде царя – повелел изгнать Ромео из города. «Уходи куда хочешь, живи где хочешь, но не смей появляться в нашем городе Вероне!» – А Джульетта? – А Джульетту ее родители решили выдать замуж вот за этого, за принца Париса… Что было делать Джульетте? Ведь она-то знала, что у нее есть муж – Ромео! Их обвенчал фра Лоренцо. Но она не могла бежать к Ромео, как он не смел примчаться к ней в Верону, откуда его изгнали… Ну вот, ты сломала карандаш!.. Пожалуйста, перестань портить вещи! Я прижимаю мамины руки к своему лицу. Я не могу выговорить ни одного слова… – И вот назначили свадьбу Джульетты с принцем Парисом… Но тут опять пришел на помощь фра Лоренцо. Он предложил Джульетте выпить такой напиток, от которого она сделается совсем как мертвая: холодная, ничего не будет слышать, видеть, чувствовать… Как мертвая! – Но это будет «как будто»? – Да, это будет «как будто», только на несколько часов, а потом она опять оживет. Но пока все поверят, что она умерла, ее положат в гроб и снесут в подземелье, где ставят гробы со всеми покойниками… – Ой! – А фра Лоренцо тем временем пошлет гонца к Ромео, чтобы тот сейчас же мчался в Верону и поспел к той минуте, когда Джульетта оживет… Когда действие напитка прекратится, Джульетта очнется, увидит Ромео, который уже будет ждать ее пробуждения. Они скроются вместе и будут жить где-нибудь, где их никто не знает. И будут счастливы… Я вздыхаю с таким облегчением, я так весело хлопаю в ладоши, что маме жалко разрушить мою радость. – Все, мамочка?.. Так все и случилось?.. Мама смотрит в окно и неохотно отзывается: – Да, в общем… Почти все… |