Онлайн книга «История об офортах»
– Есть и такая точка зрения. – Неправда, так не у всех бывает. Просто мне не повезло. – Я тебя умоляю, Адель, будь взрослой девочкой. Посмотри вокруг, как там в песне: Мир не прост, совсем не прост, И не укрыться от бурь и от гроз… Слушай, может, ты просто исчезнешь, так сказать, визуально. Раз, и нету тебя в нашей жизни. Столько лет ведь могла не показываться на глаза, вот и хорошо бы продолжить. Женишка найдешь богатенького, ну что тебе Кокорев, художник, с ним не забалуешь. И будет у тебя мир и покой и дорога к светлой жизни. Мы еще к тебе приползем, все Спицыны, за коркой хлеба. Отыграешься! А пока бы исчезла, ну поверь мне, некогда выяснять отношения и отвлекаться. Да хоть мою мать пожалей, сердечко слабенькое у нее. Она нового семейного расклада точно не выдержит. Не бери грех на душу. Мама – женщина хорошая, это мы с па-па такие-сякие. Ну что, будем считать, разговор состоялся? …Федор ушел. Адель даже не заплакала. Наоборот, ей стало вдруг смешно от его наигранной бравады. …Она набрала номер телефона Кокорева. – Савелий, я внизу. На лавочке прохлаждаюсь. Поехали на речные Холмы. – Привет, Аделюшка, я мигом. Пять минут на сборы. Он появился с большой сумкой через плечо и мольбертом. – Вызвал такси, через пять минуточек примчится. – А я с Федором говорила. С ним не соскучишься. – Я так понимаю, беседа была продуктивной. – Это точно. Мне доходчиво объяснили и даже спели, что мир не прост. – Гениальное открытие. – Ты знаешь, с это момента мне показалось, я стала сильнее. И хорошо, что мама ничегошеньки о последних моих приключениях не знает. – А вот и такси. Поехали, будем учиться видеть и слышать друг друга. Речные Холмы располагались недалеко от набережной. И на самом деле это были не такие уж и холмы, а скорее, возвышенные острова на реке, на которых издавна любили отдыхать лесовцы. Речные Холмы были сплошь в вековых соснах. Их чуть было не вырубили под горячую руку в ходе борьбы за строительные площадки, но реликтовую рощу удалось отстоять. И теперь она стала чем-то вроде местного гайд-парка. Пока Кокорев устраивал мольберт, Адель хлопотала у импровизированного привального «стола». – Адель, ах ты лентяечка, сразу за стол. Кто не работает, тот не ест. Милости прошу к мольберту. Вот тебе карандаши, альбом – рисуй. – Я же не умею, Кокорев. – Все умеют, ты просто постарайся увидеть главное и передай это на бумаге. Адель пристроилась рядом с Кокоревым и стала рисовать реку, которая стремилась на юг, ближний берег, подступающий к ней, с чистым лесом и низким кустарником почти у самого прибоя, и дальний берег, от кромки которого вверх плотной стеной шла темная даже при свете солнца тайга. Река у Адель получилась стремительной, и когда на ней появилась лодка с людьми, казалось, ее вот-вот унесет течением. На том дальнем берегу она нашла полянку и поставила дом, огородила участок забором. Не удержалась и «воткнула» целую «грядку» желто-оранжевых подсолнухов. У дома «сколотила» собачью будку, у забора две уличные лавки. А еще она пристроила на самом краю полянки человека с мольбертом. Савелий с удивлением наблюдал, как вначале неумелая рука с карандашом становилась все точнее и точнее в работе. Адель закончила рисовать и посмотрела на Савелия. – При желании ты можешь стать художником, Адель. Наверное, дар у тебя природный. Ты подпиши, пожалуйста, этот первый свой пейзаж мне. – Можно я еще порисую? – Работайте, девушка. в удовольствие. А я с вашего позволения полежу на травке рядом и помечтаю. – Я тоже хочу помечтать. – Человек у мольберта всегда мечтает. – Красиво! – Художник соткан из «мечт». – Тогда мне это подходит. …Селина находилась в Художественном музее. Она поймала себя на мысли, что стала приходить сюда хотя и по случаю, но с удовольствием. Кабинет директора находился в самом конце длинной анфилады, по стенам которой были развешены картины. И пока Селина шла к Алевтине Павловне, смотрела на них. У какой-то останавливалась и пыталась разглядеть, понять, что ли, замысел художника. И вот тут Селина стала ловить себя на мысли, что есть люди, которые видят все иначе, чем другие. «Но тогда они думают по-другому и живут не так, как все… Картина. Подойдешь к ней вплотную – ничего не понять, какой-то полигон для перемешивания красок. Чуть отстранился и все волшебным образом оживает – мельница крутится, в воде купается солнце, живность гуртом спускается к ручью… господи, ветер подул. Нет, наверное, я нервничаю перед судебным, какой ветер от старой картины! Господи, но ведь тянет ветерком!» Селина почти вплотную приблизилась к старому немецкому пейзажу. «Точно, ветерок!». Она обернулась по сторонам. Не заметил ли кто эти ее наклоны к картине, и засмеялась: форточка на противоположной стороне оказалась приоткрытой. Вот тебе и ветер. Селина покачала головой: музейная экспозиция на ветру! Непорядок, а как же строгий климат-контроль. Она прикрыла форточку и вернулась к картине, еще раз обернулась по сторонам – нет ли кого и снова приблизила лицо к пейзажу. «Надо же, все равно ощущение воды и свежести. Все. При первой же возможности в отпуск. На две, на три недели. Я заслужила это, Чижевский, и уеду хоть куда. А пока, пока Селина Ивановна, возьмите себя в руки. В конце концов, вы на работе». Алевтина Павловна ждала ее. Чайный стол был накрыт. Они расцеловались как давнишние подруги. – Рада видеть вас, Алевтина Павловна, выглядите чудесно! – Ах, милочка, наша бодрость и здравие из окружающего мира. Сдается мне, будь это не музей, к примеру… – Ресторан! – Пусть будет ресторан, я бы все время находилась «подшофе». Обе захохотали, каждая представила себя «подшофе». – А так музей, страсти на картинах. С чем пожаловали, Селина Ивановна? – С новостями, конечно. – Хорошими? – Алевтина Павловна, исключительно духоподъемными. В Америку едем в декабре. Нам уже отправили приглашения, начинаем оформлять визы. – Господи, как это хорошо, как чудесно. Стало быть, ты, солнышко, намекаешь, что завтра было бы чудесно журналистов чаем попотчевать и новость рассказать? – С вами приятно общаться, вы знаете все наперед. – Так мир прекрасного, он же налаживает… – К сожалению, не у всех. Алевтина Павловна махнула рукой. – Пусть им тоже улыбнется удача. Давай чайку попьем, у меня припасен такой конфитюрчик… |