Онлайн книга «Коллекционер»
|
– Не смей сквернословить, хотя ты прав. Да. Ты прав. Я не привыкла советоваться ни с кем. – Привыкай. – Я пытаюсь. У тебя полмиллиона братьев и сестер, огромная семья. Ты привык. Я много лет жила самостоятельно. По собственному выбору. Я не подумала, что испугаю тебя, я… ты для меня тоже много значишь. Я не могу вынести мысли, что все испортила… с нами… со всеми. – Я прошу твоего слова. Можешь давать его мне или не давать. Она снова подавлена превосходящими силами противника. Лайла сражалась с собой. Когда трое любящих ее людей относятся к случившемуся одинаково, нужно признать, что ее точка зрения нуждается в пересмотре. – Я могу дать слово. Я попытаюсь помнить, что мне есть перед кем отчитываться, что ему важно, что я делаю. Я могу это сделать. – Хорошо. Она выдохнула. Эта история потрясла ее больше, чем она предполагала. Она не возражала против небольшой драки. Но как можно драться, когда она знает, что неправа? – Мне страшно думать, что я так встревожила тебя и что не слышала дурацкого телефона, когда ты пытался дозвониться. Если бы на моем месте был ты, я бы тоже испугалась и рассердилась. Я отреагировала так, как привыкла реагировать и… Ты купил мне подвеску? – Тогда это казалось правильным шагом. Теперь я не так уверен. – Ты не можешь и дальше злиться на меня. Я слишком очаровательна. – Не могу, но меня до сих пор трясет. Она покачала головой, подошла к нему, обняла. – Я слишком очаровательна. И действительно раскаиваюсь. – Она убивает людей, Лайла. За деньги. И ради развлечения, подумала Лайла. – Я могу сказать, что была осторожна, но тебя там не было и ты можешь не поверить. У нее была большая модная сумка, никаких пакетов из магазина, и на этот раз – туфли на низком каблуке. Она ни разу не оглянулась. Шагала, как женщина, которой нужно срочно куда-то поспеть. Она либо живет в этом доме, либо с кем-то встречается там. Мы могли бы сделать анонимный звонок местной полиции. – Файн и Уотерстон этим занимаются. – Значит, нам остается ждать? – Совершенно верно. А завтра мы, как и собирались, поедем к Бастоне. Он взглянул поверх ее головы на туго набитые пакеты. – Это все твое? – Джули виновата! Нам бы стоило отпустить ее и Люка. Она хотела посмотреть работы уличных художников. – Мы все поедем. С этого момента мы выходим только вместе. – Хорошо. Привыкай, напомнила она себе. – Только вместе. Может быть, им не следовало так горячиться, но Лайла подумала – как же хорошо выйти всем вместе на улицу, прогуляться! Они шли вдоль моста, под которым текла река. Джули хотелось увидеть побольше картин, которые художники выставляют на улице. – Она так умно всегда говорит, когда рассуждает об искусстве, – тихонько поведала Лайла Люку. – Я тоже мало что понимаю. Но вот эта картина, на которую они сейчас смотрят, мне нравится! Лайла вгляделась в изображение: тихий двор – и цветы, много цветов, они выплескиваются из горшков на фоне стен, покрытых грубой штукатуркой. На картине разыгралась маленькая драма: малыш склонил голову над разбитым горшком, а в дверях стоит женщина. – Как она по-доброму улыбается, – заметила Лайла. – Ей надо бы рассердиться, но она не может сердиться на своего малыша. Она просто заставит его убрать черепки, а потом они вместе пересадят цветы в другой горшок. – Я бы сказал, ты понимаешь все куда лучше меня. Тоньше. Писательница, конечно! Но я вижу, что Джули это тоже понравилось достаточно, чтобы она взглянула и на другие работы этого художника. – А твоя работа? Надо пройтись по пекарням, почерпнуть здешнего опыта, не помешает! – Я уже заскочил пораньше с утра в пару мест. Попробовал любопытный рожок с шоколадом, получил наводку на несколько тайных пекарен. – Что в них тайного? – О! Они вдали от проложенных троп. Там начинают печь пирожные для кафе по ночам. Официально их не продают частным лицам, но случается все. – Ночная охота за тайными пекарнями. Впечатляет. Я – за! Джули говорила, ты собираешься открыть вторую пекарню? Она взяла его под руку, и они пошагали неспешно мимо художников, холстов, мольбертов, ведя беседу. Вскоре их догнала раскрасневшаяся от успеха Джули. – Возможно, благодаря мне в чьей-то жизни произошел поворот. Босс дал мне добро подписать контракт. С тем художником, что нарисовал малыша во дворе. – Картина чудесная. Мне понравилась. – Картин мы покупаем у него три. Первое, что он сделал после того, как поцеловал меня, – позвонил жене! – Очень мило. – Сказочные украшения для ног и новый художник! – Джули с веселым смехом торжествующе подняла руки кверху и потрясла кулаками. – Теперь мой день сделан. Люк схватил ее за руку и закружил. Она разразилась новым каскадом смеха. – Ничто не сделано без мороженого. Как насчет мороженого? – спросил Люк подоспевшего следом за Джули Аша. – Еще бы! – Если на повестке дня мороженое, мне нужно еще пройтись, чтобы его заработать. Джули оглянулась на Аша. – Тебе ведь тоже понравилось? – Ощущаешь аромат цветов, жару, чувствуешь, что женщина на самом деле не сердится, и смирение мальчика перед тем, что его ждет. Он пишет сердцем. Это не просто техника. – Я ощущала то же самое. У него даже нет агента. Надеюсь, он им обзаведется. – Я дал ему кое-какие имена, – кивнул Аш. – Думаю, он быстро наведет мосты, стоит ему только приехать. – Помнишь свою первую продажу? – спросила Лайла. – Все помнят свою первую продажу. – Как называлась картина? – «Сестры». Три феи скрываются в лесу, наблюдая за приближением всадника. Я как раз закончил ее, работая во дворе отцовского дома, когда отец привез женщину, с которой в то время встречался, чтобы познакомить со мной. Он сказал, что она хочет получить картину. И добавил, что она может ее получить. – Именно так? – Тогда он не понимал, что я делаю или пытаюсь сделать. А она понимала. Она была агентом. Я всегда считал, что он привез ее исключительно для того, чтобы она сказала, что я должен бросить заниматься пустяками. Но вместо этого она дала мне свою карточку. Предложила представлять меня и немедленно купила картину. Она по-прежнему остается моим агентом. – Обожаю хеппи-энды, и мороженое тоже. Я плачу! – объявила Лайла. – Что-то вроде извинения за мой сегодняшний промах. |