Онлайн книга «Дозоры. От Ночного до Шестого»
|
«Равенбах Тимур Борисович, 61 год, бизнесмен…» Достаточно моложав для своих лет. И волевой юноша Андрей Иванович при встрече с Тимуром Борисовичем застенчиво опустил бы глаза. Даже мне лицо знакомо, то ли по телевизору видел, то ли… Я отложил папку. Руки вспотели. По спине прошел холодок. Нет, не из телевизора, точнее – не только из телевизора вспоминается мне это лицо… Не может быть! – Не может быть! – повторил я свою мысль вслух. Плеснул себе коньяка, выпил залпом. Посмотрел на лицо Тимура Борисовича – спокойное, умное, слегка восточное лицо. Не может быть. Я открыл папку и стал читать. Родился в Ташкенте. Отец… неизвестен. Мать… умерла в самом конце войны, когда маленькому Тимуру не было и пяти лет. Воспитывался в детском доме. Окончил строительный техникум, затем – строительный институт. Продвигался по комсомольской линии. В партию как-то ухитрился не вступить. Создал один из первых в СССР строительных кооперативов, впрочем, куда больше, чем строил, торговал импортной плиткой и сантехникой. Перебрался в Москву… основал фирму… занимался политикой… не был, не состоял, не привлекался… жена, развод, вторая жена… Я нашел человека-клиента. А самое ужасное было в том, что одновременно я нашел и предателя-Иного. И находка эта была так неожиданна, словно рушилось само мироздание. – Как вы могли, – укоризненно сказал я. – Как вы могли… шеф… Потому что если омолодить Тимура Борисовича лет на десять – пятнадцать, то станет он вылитой копией Гесера, в миру – Бориса Игнатьевича, лет шестьдесят назад как раз обитавшего в тех краях… Ташкент, Самарканд и прочая очень средняя Азия… Больше всего меня поразил даже не проступок шефа. Гесер – преступник? Это было настолько невероятно, что даже не вызывало эмоций. Меня потрясло, как легко шеф попался. Родился, выходит, шестьдесят лет назад у Гесера ребенок в далеком Узбекистане. Потом Гесеру предложили работу в Москве. А мать ребенка, обыкновенная женщина, умерла в военное лихолетье. И попал маленький человечек Тимур, чей отец был Великим магом, в детский дом… Всякое бывает. Гесер мог и не знать о существовании Тимура. А мог знать, но по каким-то причинам не принимать участия в его судьбе. Но вот – взыграло что-то в старике, растрогался, встретился с постаревшим сынком, да и дал опрометчивое обещание… И это как раз удивительно! Гесер сотни, тысячи лет занимается интригами. Каждое произнесенное им слово сказано неспроста. И так проколоться? Невероятно. Но факт. Не надо быть специалистом по физиогномике, чтобы опознать в Тимуре Борисовиче и Борисе Игнатьевиче ближайших родственников. Если даже промолчу я – это открытие сделают Темные. Или Инквизиторы. Прижмут пожилого бизнесмена… да что его прижимать? Мы же не злые рэкетиры. Мы Иные. Посмотрит Витезслав ему в глаза или Завулон щелкнет пальцами – и начнет Тимур Борисович все рассказывать как на исповеди. И что будет Гесеру? Я задумался. Ну… если он признается, что сам же и отправил письма… значит, злого умысла у него не было… раскрыться перед человеком он в общем-то имеет право… Некоторое время я перебирал в уме пункты Договора, дополнения и уточнения, прецеденты и исключения, ссылки и сноски… Выходило довольно-таки забавно. Гесера накажут, но не очень строго. Максимум – порицание от Европейского бюро Ночного Дозора. И что-нибудь грозное, но малоосмысленное от Инквизиции. Даже место свое Гесер не потеряет. Вот только… Я представил, какое веселье начнется в Дневном Дозоре. Как будет ухмыляться Завулон. С каким неподдельным любопытством станут Темные интересоваться семейными делами Гесера, передавать привет его сыночку-человеку. Конечно, за прожитые Гесером годы любой отрастит дубленую шкуру. Научится сносить насмешки. Но не хотел бы я сейчас оказаться на его месте! И ведь наши ребята тоже от иронии не удержатся. Нет, попрекать Гесера промашкой никто не станет. И злословить за спиной – тоже. Однако ухмылки будут. И недоуменные покачивания головой. И шепотки – «стареет все-таки Великий, стареет…». Не было во мне ныне никакого щенячьего преклонения и восторга от Гесера. Очень во многом наши взгляды расходились. Кое-что я ему до сих пор не мог простить… Но так сесть в лужу! – Что же ты, Великий? – сказал я. Сложил все папки в открытый сейф, налил себе еще рюмку коньяка. Мог ли я помочь Гесеру? Чем? Первым добраться до Тимура Борисовича? И что дальше? Наложить заклятие молчания? Снимут, найдутся мастера. А если принудить бизнесмена покинуть Россию? Уйти в бега, будто за ним все городские преступные группировки вместе со всеми правоохранительными органами гонятся? Может быть, и уйдет. Спрячется где-нибудь в тундре или в Полинезии. Так ему и надо. Пусть остаток жизни охотится на тюленей или кокосы с пальм сбивает! Захотелось, значит, стать Владычицей Морскою… Я снял трубку телефона, набрал наш офисный коммутатор. Ввел добавочные цифры – и переключился на вычислительную лабораторию. – Да? – спросила трубка голосом Толика. – Толик, пробей мне одного человечка. Быстро. – Имя говори – пробью, – без удивления ответил Толик. Я перечислил все, что мне стало известно о Тимуре Борисовиче. – Ха. Так что тебе надобно сверх этого? – удивился Толик. – На каком боку спит или когда последний раз у стоматолога был? – Где он сейчас, – хмуро сказал я. Толик хмыкнул, но я слышал на другом конце провода бодрый перестук клавиш. – Мобильник же у него есть, – на всякий случай сказал я. – Не учи ученого. У него даже два мобильника… оба находятся… находятся… Так, сейчас, карту наложу… Я ждал. – Жилой комплекс «Ассоль». А точнее тебе даже ЦРУ не скажет, точности позиционирования не хватает. – С меня бутылка, – сказал я и повесил трубку. Вскочил. Впрочем… чего я суечусь? Сидя перед монитором служб наблюдения? Искать пришлось недолго. Тимур Борисович как раз входил в лифт – за ним следовала парочка с каменными физиономиями. Два охранника. Или охранник и шофер – по совместительству второй охранник. Я погасил монитор и вскочил. Выбежал в коридор как раз вовремя, чтобы наткнуться на начальника охраны. – Удачно? – просиял тот. – Ага, – кивнул я на бегу. – Помощь-то нужна? – встревоженно крикнул начальник мне вслед. |