Онлайн книга «Дозоры. От Ночного до Шестого»
|
– Третий путь, – сказал шеф, глядя на меня. – Смотри внимательно. Еще одна линия, ветвящаяся от общего корня. Истончающаяся, сходящая на нет. – Это – если в игру вступаешь ты, Антон. – Что мне надо сделать? – спросил я. – Не знаю. Вероятностный прогноз никогда не давал точных указаний. Известно одно: ты можешь снять воронку. В голове пронеслась нелепая мысль, что проверка продолжается. Испытание в поле… вампира я убил, а теперь… Да нет. Не может быть. Не с такими ставками! – Я никогда не снимал черных воронок. – Голос почему-то стал чужим, не то чтобы испуганным, скорее удивленным. Темный маг Завулон захихикал – противно, по-бабьи. Шеф кивнул: – Знаю, Антон. Он поднялся, запахнул халат, подошел ко мне. Выглядел он нелепо, во всяком случае, в обстановке нормальной московской квартиры его восточное облачение казалось неудачной карикатурой. – Таких воронок еще никто и никогда не снимал. Ты будешь первым, кто попытается. Я молчал. – И учти, Антон, если ты напортишь… хоть самую малость, хоть в чем-то… ты сгоришь первым. Ты даже не успеешь уйти в сумрак. Знаешь, что бывает со Светлыми, когда они попадают под прорыв инферно? В горле пересохло. Я кивнул. – Простите, любезный враг мой, – насмешливо сказал Завулон. – А вы не даете своим сотрудникам права выбора? Даже на войне в подобных случаях вызывали… желающих. – Вызывали добровольцев, – не оборачиваясь бросил шеф. – Мы все добровольцы, давным-давно. И никакого выбора у нас нет. – А у нас – есть. Всегда. – Темный маг опять хихикнул. – Когда мы признаем право выбора за людьми, мы отнимаем его у себя. Завулон, – Борис Игнатьевич покосился на Темного мага, – ты стараешься перед чужой аудиторией. Не мешай. – Молчу. – Завулон опустил голову, съе-жился. – Попытайся, – сказал шеф. – Антон, не могу дать совета. Попробуй. Прошу тебя, попробуй. И… забудь все, чему тебя учили. Не верь тому, что говорил я, не верь тому, что ты писал в конспектах, не верь своим глазам, не верь чужим словам. – Чему тогда верить, Борис Игнатьевич? – Если бы я знал, Антон, то вышел бы из штаба… и сам вошел в тот подъезд. Мы синхронно посмотрели в окно. Черный вихрь кружился, покачиваясь из стороны в сторону. Какой-то человек, шедший по тротуару, вдруг свернул на снег и стал огибать черенок вихря по широкой дуге. Я заметил, что по обочине уже протоптана тропинка: люди не могли видеть рвущееся на землю Зло, но они чувствовали его приближение. – Я буду прикрывать Антона, – вдруг сказала Ольга. – Прикрывать и обеспечивать связь. – Снаружи, – согласился шеф. – Только снаружи… Антон… иди. Мы постараемся максимально закрыть тебя от любого наблюдения. Белая сова взлетела с кровати, села мне на плечо. Бросив взгляд на друзей, на Темного мага – тот словно в спячку впал, – я вышел из комнаты. И сразу почувствовал, как стихает шум в квартире. Меня провожали в полной тишине, без ненужных слов, без похлопываний по плечам и советов. Ведь на самом деле я не делал ничего особенного. Просто шел умирать. Тихо было. Как-то неправильно тихо, даже для спального московского района и в этот поздний час. Будто все забились по домам, погасили свет, укрылись с головой одеялами и молчат. Именно молчат, а не спят. Лишь синевато-красные пятна дрожали на окнах – всюду работали телевизоры. Это уже стало привычкой, когда страшно, когда тягостно – включать телевизор и смотреть все что угодно, от телешопа до новостей. Люди не видят сумеречного мира. Но они способны чувствовать его приближение. – Ольга, что скажешь об этой воронке? – спросил я. – Непреодолимо. Сказала как отрезала. Я стоял перед подъездом, глядя на гибкий, будто слоновый хобот, черенок вихря. Заходить пока не хотелось. – Когда… при каком размере воронки ты сможешь ее погасить? Ольга подумала: – Метров пять в высоту. Еще есть шанс. При трех метрах – наверняка. – А девчонка при этом спасется? – Возможно. Что-то не давало мне покоя. В этой ненормальной тишине, когда даже машины старались огибать обреченный район стороной, какие-то звуки все же оставались… Потом я понял. Скулили собаки. По всем квартирам, во всех домах вокруг – тихо, жалобно, беспомощно жаловались своим хозяевам несчастные псы. Они видели близящееся инферно. – Ольга, информацию о девушке. Всю. – Светлана Назарова. Двадцать пять лет. Врач-терапевт, работает в поликлинике номер семнадцать. В поле наблюдения Ночного Дозора не попадала. В поле наблюдения Дневного Дозора не попадала. Магические способности не выявлены. Родители и младший брат живут в Братеево, контакты с ними эпизодические, в основном телефонные. Четыре подруги, проверяются, пока все чисто. Отношения с окружающими ровные, резкой неприязни не замечено. – Врач, – задумчиво сказал я. – Ольга, а ведь это ниточка. Какой-нибудь старик или старуха… недовольные лечением. В последние годы жизни обычно происходит всплеск латентных магических способностей… – Проверяется, – ответила Ольга. – Пока таких данных нет. Да уж. Глупо бросаться в догадки, полдня с девушкой работали люди поумнее меня. – Что еще? – Группа крови – первая. Серьезных заболеваний нет, временами легкие кардиалгии. Первый сексуальный контакт в семнадцать лет, со сверстником, из любопытства. Четыре месяца была замужем, два года как разведена, с бывшим мужем отношения остались ровными. Детей нет. – Способности мужа? – Нулевые. У его новой жены – тоже. Проверено в первую очередь. – Враги? – Две недоброжелательницы на работе. Два отвергнутых поклонника по месту работы. Школьный товарищ полгода назад пытался получить фальшивый больничный лист. – И?.. – Отказала. – Надо же. Как у них с магией? – Практически никак. Уровень недоброжелательности – бытовой. Магические способности у всех слабые. На такой вихрь они не способны. – Смерть пациентов? За последнее время? – Не было. – Так откуда же взялось проклятие? – задал я риторический вопрос. Да, теперь понятно, почему Дозор попал в тупик. Светлана оказалась просто-напросто паинькой. Пять врагов в двадцать пять лет – можно лишь гордиться. Ольга промолчала. – Надо идти, – сказал я. Обернулся на окно, где виднелись силуэты ребят. Кто-то из охраны помахал мне рукой. – Оля, а как работал Игнат? |