Онлайн книга «Дозоры. От Ночного до Шестого»
|
Впрочем, меня три кандидата тоже вполне устраивали. Я щелкнул по цифре «три». И едва не слетел со стула. На меня смотрел улыбающийся Костя Саушкин. Жирная красная надпись «УПОКОЕН» шла поперек досье. Несколько секунд я тупо смотрел в экран, вспоминая содержимое алюминиевого контейнера, показанное мне на прошлой неделе, после возвращения из Самарканда, Гесером… А потом застонал. До меня дошло. Наконец-то дошло. Я щелкнул второй раз – и снова вздрогнул, увидев Полину, мать Кости. Впрочем, поразила меня не ее фотография, я знал, кого увижу. Тоже красная надпись «УПОКОЕНА»! Стал прокручивать досье от верхних строчек «Родилась человеком. Способностей Иной не имела. Инициирована мужем согласно параграфу 7 соглашения “Право семьи Иного на самоопределение…”» вниз. Мимо несколько раз мелькнувших строк «От лотереи отказалась, премирована месячной нормой неконсервированной донорской крови 3-й группы, резус положительный». В еде она была консервативна, на людей не охотилась, всегда брала один и тот же, не самый редкий тип свежей крови – не то что некоторые вампиры, которые, отказавшись от охоты, начинают требовать себе «кровь девственницы, только первой или второй группы, на третью и четвертую у меня несварение» или «детскую, 1-й группы, резус отрицательный». Последние строчки мне все объяснили. «Добровольно прервала свое существование и упокоилась 12.09.2003, вскоре после гибели сына, Высшего вампира Константина Геннадьевича Саушкина (дело № 9752150). 14.10.2003 похоронена, согласно личной просьбе, по христианскому обряду с совершением заупокойной службы Светлым Иным отцом Аристархом». Знал я отца Аристарха – редчайший случай, когда православный священник ухитряется совмещать свою сущность Иного с верой, да еще и пытается вести какую-то миссионерскую деятельность среди Темных. Месяц назад с ним разговаривал. Почему же не знал про самоубийство – а если отбросить словесную шелуху, то так оно и есть, – Полины Саушкиной? Не хотел – и не знал. Все просто. Третий щелчок «мыши» – третий файл. Разумеется. «Саушкин Геннадий Иванович…» Я застонал, обхватив голову руками. Дурак! Дурак! Дурак! Не важно, что, согласно досье, у Саушкина-старшего четвертый вампирский уровень, что он «не охотился», «не состоит», «не замечен». Эдгар тоже никогда не числился среди Высших. А гляди-ка – сумел даже под ударом четырех амулетов исхитриться и сказать лишь часть правды. И я понял эту правду именно так, как хотелось мне. Моим комплексам, страхам, переживаниям. Зря винит себя мальчик Андрей, выловленный из Чистых прудов после тесного знакомства с Геной Саушкиным. Он не виноват в гибели своего учителя и своего товарища. А вот я виноват. Уперся в фамилию «Саушкин», будто в барьер какой-то. И не решался сделать хоть шаг в сторону. Вначале я хотел распечатать лист. Потом понял, что ждать тридцать секунд, пока принтер продует свои печатающие головки и изготовится печатать, не могу. Выскочил из кабинета и кинулся вверх по лестнице. Вот тут меня ждал капитальный облом. Гесера на месте не было. Нет, конечно, я понимаю, иногда ему тоже надо отдыхать, но почему именно сейчас? Как не везет… – Антошка, привет. – Из дверей своего кабинета вышла Ольга. – Ты что такой… взбудораженный? – Где Гесер? – завопил я. Секунду Ольга задумчиво смотрела на меня. Потом подошла, аккуратно прижала ладонь к моим губам, сказала: – Борис спит. Он с того дня, как вы из Узбекистана вернулись, домой ни разу не уходил. Час назад я его загнала в постель, применив все возможные женские хитрости. Выглядела Ольга замечательно. Над ее прической явно поработал хороший парикмахер, кожу покрывал великолепный золотистый загар, косметики было совсем чуть-чуть – лишь чтобы оттенить красивый разрез глаз и сексапильную припухлость губ. И пахло от нее чем-то очень дорогим, цветочно-пряным, жарким и манящим. И впрямь применяла все возможные хитрости. Ну ничего, я ее видел совсем другой. И не только видел – сам был в этом роскошном теле. Ощущения познавательные, хоть и не рискну сказать, что я по ним скучаю. – И если ты, Антон, будешь сейчас вопить, звонить Боре, требовать от него немедленно прибыть на работу – я тебя превращу в кролика, – сказала Ольга. – Я только пока не решила, в настоящего или в плюшевого. – В надувного из секс-шопа, – сказал я. – Не пугай, это все одинаково невозможно. – Думаешь? – Ольга прищурилась. – Думаю. А если уж тебе так хочется попрактиковаться в боевой магии – у меня есть для тебя кандидат на роль мишени. – Кто? – просто спросила она. – Высший вампир. Тот, который орудовал вместе с Эдгаром. Тот, который сегодня порвал наших на Чистых прудах. – Кто? – с напором повторила Ольга. – Саушкин. По лицу Ольги пробежала легкая тень. Она мягко взяла меня под руку, сказала: – Антон, у всех у нас в жизни бывают трагические события. Порой мы теряем друзей, а порой и врагов, но все равно виним себя… – С Гесером психотерапией занимайся! – рявкнул я. – Это Геннадий Саушкин! Старший Саушкин! Отец Кости! – Мы его проверяли, он четвертый уровень… – начала Ольга. И замолчала. – Тебе объяснить, как легко вампиру повысить свой уровень? – спросил я. – От четвертого до Высшего… но пропали бы десятки людей, мы бы заметили… – Значит, не заметили! – Я схватил ее за руку. – Ольга, один шанс на тысячу… но вдруг он еще у себя дома? Вдруг его можно застать врасплох? – Пошли. – Ольга кивнула. – Надеюсь, ты еще помнишь свой старый адрес? – Вдвоем? – Я полагаю, что двое Высших Светлых способны одолеть одного вампира. В конторе одна молодежь, не тащить же с собой пушечное мясо? Несколько секунд я смотрел ей в глаза. Там плясали задорные огоньки… что, Ольга, засиделась на руководящей работе? – Пойдем, – сказал я. – Пойдем вдвоем. Хотя мне это очень напоминает начало голливудского боевика. – В каком смысле? – Ну, в том, что нас будет ждать засада. Или ты окажешься тем самым Светлым, кто помогает Эдгару и Геннадию. – Дурак. – Ольга даже не обиделась. Но пока мы спускались вниз, ехидно сказала: – Кстати, мы тут на всякий случай проверяли даже Светку. – И что? – поинтересовался я. – Не она. – Это радует, – согласился я. – А тебя проверили? – Всех Высших Светлых проверили. И в России, и в Европе, и в Штатах. Не знаю, кого там Фома углядел в сумраке, но у всех Высших – стопроцентное алиби. |