Онлайн книга «Как крошится печенье»
|
Маленький толстячок – доктор Ловис, полицейский врач – с нетерпением дожидался, пока фотографы закончат свою работу. Два дактилоскописта, которые сидели на табуретах у стойки бара, с тоской взирали на ряды бутылок и тоже ждали, когда фотографы прекратят свою суету. Фред Хесс и детектив третьего класса Макс Якоби с записной книжкой в руке сидели на табуретах. Хесс поднял голову и, увидев Эдриса, тотчас же подозвал его к себе. – Так ты и есть тот официант, который обслуживал умершую женщину? – Да. Хесс некоторое время изучал стоящего перед ним карлика, но по всему было видно, что его мысли заняты чем-то другим. В свою очередь Эдрис тоже с живейшим интересом изучал детектива. Его лицо ничего не выражало, а толстые коротенькие руки были сложены на животе. – Твое имя? – Тикки Эдвард Эдрис. – Адрес? – Ист-стрит, 24, Сеакомб. Сеакомб был окраиной Парадиз-Сити, где в основном жили люди, имеющие низкие доходы. В то время, как Хесс задавал вопросы Эдрису, Якоби, молодой розовощекий человек, тщательно записывал ответы. – В котором часу она появилась в ресторане? – спросил Хесс, прикуривая сигарету. – Чуть позже одиннадцати. Точнее, в 23.08. Хесс с удивлением глянул на карлика. – Откуда такая точность? – Как раз в этот момент я посмотрел на часы. – Она была одна? – Да. – Она сразу же заняла этот кабинет? – Нет. Чуть позже, когда бар опустел и все перешли в ресторан. У нас в ресторане достаточно отдельных кабинетов. – Как она выглядела? Хесс был уверен, что Террел и Броунинг внимательно слушают его вопросы и ответы официанта. Оглянувшись, Эдрис поймал хмурый взгляд Броунинга и сказал немного торопливо: – Она выглядела совершенно нормально. – Зашла в кабинет и... Чем она занялась? – Села за столик и, когда я поинтересовался, не ждет ли она кого, ответила отрицательно. Заказала виски с содовой. Я приготовил напиток и подал ей. – Что случилось потом? – Я отправился в ресторан обслуживать других клиентов. Когда вернулся назад в бар, штора в ее кабинке была опущена. Я поинтересовался у бармена, присоединился ли кто-нибудь к клиентке, но бармен сказал, что она до сих пор одна. Я подумал, что ей не хочется, чтобы ее тревожили, и не подходил к ее кабинке. – Итак, вы решили, что она хочет побыть в одиночестве. Что случилось потом? – Мы закрываем около 2.30. Когда большинство посетителей вышло, штора все еще была опущена. Я подошел к кабинету и окликнул клиентку, но ответа не последовало. Я заглянул туда и... увидел ее. – Как я понял, более трех часов она была вне поля зрения? – Совершенно верно. Я был занят, так как накопилось много грязной посуды. Это была тяжелая ночь. Мытье посуды занимает много времени. Броунинг вдруг чертыхнулся и повернулся к Террелу. – Я ухожу домой, – сказал он. – С меня достаточно. Вы ставите крест на моем бизнесе. Поторопите ваших людей, Фрэнк. Я хочу, чтобы Льюис тоже немного поспал. – Мы долго не задержимся, Гарри, – пытался успокоить его Террел. Но Броунинг все же ушел. Террел подошел к бару, где доктор Ловис осматривал мертвую женщину. – Когда вы спросили, как она выглядела, я сказал неправду, – неожиданно проговорил Эдрис. – Я хочу вновь ответить на этот вопрос. Хесс глянул на него. – Ты хочешь сказать, что солгал, не так ли? – Я не хочу терять работу, – Эдрис вытащил носовой платок и вытер потное лицо. – Мне нравится эта работа. Босс слушал. Если бы я сказал правду, а ему она не понравилась, он сразу бы меня уволил. – А что дает тебе повод думать, что он так не поступит сейчас? – Если вы не расскажете ему, он ничего не узнает. Хесс не сводил глаз с карлика. Затем пожал плечами. – О'кей. Что в ней было подозрительного? – Едва я увидел ее, как сразу понял, что у женщины неприятности. Она была белой, как полотно, и вся тряслась. Я понял, что от нее можно всякого ждать... Она уже себя не контролировала. Увидев, что клиентка вот-вот разрыдается, я отвел ее в отдельный кабинет и дал выпить. Я же опустил штору. Женщина могла устроить истерику, а босс не любит подобных сцен. Хесс и Якоби переглянулись, и затем Хесс спросил: – Ты хочешь сказать, что хорошо знаешь эту женщину? Эдрис глянул через плечо на Льюиса, который отвечал на вопросы журналиста, и, понизив голос, ответил: – Да, я ее знаю. Она занимает квартиру, которая как раз напротив моей. – Так почему ты, черт побери, не сказал нам об этом до сих пор?! – яростным шепотом заорал Хесс. – Но вы меня об этом не спрашивали, и, кроме того, как я уже говорил, мистер Броунинг мог все услышать. Если он узнает, что я ее знал и сам отвел в кабинет, он тут же уволит меня из ресторана. – Что еще ты о ней знаешь? – Она была проституткой, наркоманкой. Я знаю ее восемь лет. Хесс наклонился вперед. – Она твоя девушка, Тикки? Эдрис с минуту молча смотрел на Хесса. Глаза его были грустными. «Ты думаешь, любая девушка может быть моей?» – Ты подбирал ей богатых клиентов, а она вытряхивала из них денежки, не так ли, Тикки? – Она жила напротив меня, – ответил Эдрис с чувством собственного достоинства. – Иногда мы с ней болтали. Ведь это не значит, что я сводник, а? Они смотрели друг на друга в упор. Хесс первый отвел глаза в сторону. – И о чем вы болтали? – О чем угодно. О ее дочери, о муже, о жизни, о любовниках. – Она была замужем? – Да. Подошел Льюис. – Вы мистер Хесс? – В чем дело? Я занят! – Вас просят к телефону, – сказал Льюис своим неповторимым баритоном. Хесс поднялся. – Не уходи, – сказал он Эдрису. – Я еще не закончил разговор с тобой. Он подошел к бару и взял трубку телефона. – Да? – Это я, – послышался голос Бейглера. – У нас на руках еще одно убийство. Шеф с тобой? – Да. – Скажи ему, что я обнаружил парня, о котором упоминалось в записке. В его шкуре пять лишних дырок. Я хочу, чтобы ты приехал сюда. – О'кей, я сообщу ему. Прекрасно, не так ли? Как мне кажется, нам вряд ли удастся сегодня соснуть хотя бы часок. |