Книга Поцелуй мой кулак, страница 49 – Джеймс Хедли Чейз

– Когда мужчина платит за ночь сто баксов, он имеет право на дополнительные удобства, – сказала Сади. – Раз вся ночь наша, не помешает принять душ. Как насчет выпивки?

– Святое дело!

Она достала бутылку дешевого виски, принесла воду из-под крана и лед, после чего, с сознанием выполненного долга, удалилась в ванную.

Я сидел в старом кресле с бокалом виски в руке и слушал, как Рея вышагивает у меня над головой. Казалось, это мечется животное в клетке. Я вспоминал то время, когда испытывал к ней желание, и радовался, что сейчас она ничего для меня не значит, просто у меня над головой мечется из угла в угол опасное животное. Можно было бы подняться наверх, вышибить пинком дверь и застрелить ее, но я понимал, что это не самый лучший выход из положения, чтобы закончить нашу маленькую драму. Надо убить ее так, чтобы и тень подозрения не упала на меня.

Эта ночь с Сади была не такой бурной, как в прошлый раз. Я быстро утолил сексуальный голод, и мы уснули в объятиях друг друга. Сади спала крепко, но я парил между сном и явью.

Мое полусонное состояние фиксировало стук каблуков непрерывно вышагивающей Реи. Но полностью я проснулся лишь тогда, когда послышался рев приближающегося мотоцикла, от которого задребезжали стекла.

Сади застонала во сне, перевернулась на другой бок и продолжала спать.

Внизу грохнула дверь подъезда, и послышались тяжелые шаги Призрака, поднимающегося на четвертый этаж. Я отчетливо слышал, как он открыл дверь своей квартиры и с треском захлопнул ее за собой.

– Слушай, сука, это последняя бутылка виски, – его низкий, угрожающий голос доносился сквозь потолок так отчетливо, словно он находился в комнате Сади.

– Давай ее сюда! – я сразу узнал голос Реи.

– Бери и упейся насмерть. Мне-то какого черта беспокоиться.

Сади тихо застонала во сне. Наступила пауза, потом Призрак снова заговорил:

– С меня хватит! Нечего тебе здесь отсиживаться! Помещение нужно мне самому. Выметайся отсюда!

– Заткнись, безмозглое отродье! – в голосе Реи звучала истерическая нотка, заставившая меня насторожиться. – Я останусь здесь. Мне некуда идти! Попробуй сделать какую-нибудь гадость в отношении меня, и я прижму тебя к ногтю. Копам давно не терпится наложить на тебя лапу.

После длительного молчания Призрак сказал:

– Черт, никак не пойму, чего ты здесь торчишь. Что ты натворила, что даже нос боишься показать на улице? За каким чертом ты явилась сюда и теперь прячешься от копов? Я хочу знать! Где Фел? Хватит с меня твоего проклятого присутствия и непрерывного пьянства. Выметайся!

– Да ну?

Чувствуя тепло, исходящее от тела Сади, я напряженно вслушивался в каждое слово. Рея между тем продолжала:

– Я останусь здесь до тех пор, пока не смогу уйти без риска. Мне нельзя показываться на улице до тех пор, пока все не успокоится. Ведь я для тебя немало сделала. Кто купил тебе твой чертов мотоцикл? Неужели ты не можешь сам что-нибудь заработать? На что ты годен, кроме как гонять на мотоцикле да хвастать напропалую?

– О'кей! – Призрак понизил голос, и мне приходилось напряженно вслушиваться, чтобы разобрать его слова. – Выметайся! Можешь настучать на меня копам. Они меня не тронут, когда зацапают тебя. Так что собирай свои вещи и уходи.

– Выпей, Призрак…

– Я уже сказал, выметайся!

– Ну перестань, чего там. Вечно мы ругаемся, – в голосе Реи вдруг послышалась плаксивая нотка. – Выпей. Я хочу в постель… С тобой…

– Кому ты нужна? Сказано, катись к чертовой бабушке!..

– Я слышала, дорогой. Но я хочу лечь. Давай…

– Я сыт по горло, пьяная корова! Пошла вон! Иди устраивай сама свои проклятые делишки, а меня оставь в покое.

По звучавшей в его голосе злобе я вдруг понял, что он говорит всерьез и не отступится от своего. Я соскользнул с кровати и торопливо натянул одежду. Возможно, я дождался своего часа! Итак, Призрак мне не опасен.

Когда я надевал туфли, Сади перевернулась на спину.

– Голубчик, где ты? – пробормотала она и снова уснула.

Призрак заорал:

– Вон! – Дверь с треском распахнулась. – Забирай свои вещи…

Что-то грохнуло об пол, потом дверь захлопнулась. В тот же миг я выскочил в коридор. Тихо открыв дверь квартиры Сади, я сбежал по лестнице в подъезд. Стоя в темноте, я ждал. Рея спускалась по лестнице. Я уже слышал ее бормотание:

– Ублюдок… ублюдок…

В следующую минуту я увидел смутные очертания ее фигуры. Она ощупью пробиралась к двери.

– Не спеши, детка, – тихо произнес я. – На улице копы.

Она остановилась, задохнувшись от неожиданности.

– Кто ты такой, черт тебя подери? – она пыталась рассмотреть меня.

– Вроде тебя, пережидаю.

Она тяжело привалилась к стене, рядом со мной. Я слышал запах виски из ее рта.

– Пережидаешь? Как тебя понимать? – у нее заплетался язык. Судя по всему, она была пьяна в стельку.

– Хочешь, детка, смоемся вместе. У меня машина, и я знаю надежное место за городом.

Она соскользнула на пол.

– Господи, как я пьяна, – в ее голосе слышался вопль отчаяния. – Я хочу умереть.

«Но не здесь», – подумал я. Грохот выстрела неминуемо привлек бы внимание. Надо выманить ее в безлюдное место, а уж потом пристрелить.

– Пошли, детка.

Она всматривалась в меня.

– Кто ты такой? Я тебя не вижу. Кто ты такой, черт тебя задери!..

Я отбуксировал ее вниз по ступенькам и вывел на темную, безлюдную улицу. Рея шла спотыкаясь, и мне все время приходилось поддерживать ее. Под уличным фонарем она отстранилась от меня, и мы взглянули друг на друга. Я едва узнал ее. Она страшно постарела. В рыжих волосах появилась седина. Ее изумрудно-зеленые глаза мигали, словно за ними горели лампочки, но вид был истощенный. Пошатываясь, она всматривалась в меня. На ней был надет красный брючный костюм, через плечо висела сумка.

– Привет, кудлатый, – наконец сказала она. – У тебя есть хоть какие-нибудь волосы под этим париком?

– Шевелись. Машина в конце улицы, так что вперед.

Она пьяно рассматривала меня. Мой растрепанный парик, густая борода, грязная одежда как будто придали ей уверенности.

– Ты тоже в бегах?

– Допустим.

– Мой брат умер, – сказала она. – Единственный сукин сын, который меня понимал. Его убили копы.

Я взял ее под руку.

– Давай, пошли отсюда.

Она послушно двинулась следом, но была так пьяна, что растянулась бы ничком, не поддержи я ее. Петляя, мы двигались по пустынной улице к тому месту, где я оставил «шевроле». Когда я отпирал дверцу, она прислонилась к машине, с подозрением глядя на меня.