Книга Господин барон, страница 86 – Михаил Дулепа

Так, газетку что ли почитать? Впереди еще два часа унылого ожидания, а тут вот небольшая книжечка… со знакомым именем… так. «Эскенландские истории» ниже, помельче, «рассказы стариков», автор — Эгельберт фон Шнитце.

Не удивляясь, я бросил купюру и поскорее раскрыл, пролистывая. Здесь было все — история про мамалыгу, «сказка про девочку и крест», и даже рассуждения о кельтском влиянии в исконно эскенландском мифе о городе Bodhuen. Ну что же, я давно подозревал о том, какими методами создается История. Сам сказал как-то — законы это то, во что мы верим. Наверное, и с историей все так же.

Между прочим, благодарные гравштайнцы, помня, что бояре Могилы из Румынии ничтоже сумняшеся полезли в интернет на предмет ценимых моими «соотечественниками» сувениров и тщательно изучили всю доступную информацию. Теперь у меня в сумке лежит торжественно преподнесенное трехкилограммовое позолоченное распятие. На цепочке в палец толщиной. А куда деться, пришлось принять и благодарить!

А еще они на боку одной гравштайнской пушки красиво, золотом, выгравировали «Веселая дурочка», как память о том моем вопле при штурме герцогского замка. На второй — «Тихоня Эсси». Ну да, по машине с громкоговорителем стреляли из него. Все же эски очень романтичный народ.

— Не желаете? Местное угощение, недорого и вкусно! — Рядом стоял молодой пацан с лотком. — Последний день действует старый закон о свободных торговцах, так что распродаю за полцены. Желаете? Берете сразу два — скидка!

На салфетке лежало какое-то тягучее тесто, а сверху изумрудная полоска чего-то вроде мягкого сыра. Прожевав, я кинул монетку за вторую порцию и поинтересовался:

— Это я что съел?

— О, это национальное блюдо эсков — сягдимирль с маммалыхой!

Хвататься за живот было уже как-то поздно. Тем более — чего хвататься-то? Остренькая травяная паста с привкусом рыбы, нежная, на языке тает, правда пованивает чуть заметно, только кто беляшами из студенческой столовки питался, того запахом не напугать.

— Еще порцию? Соус? Тоже национальный, чесночный!

— Почему она так странно выглядит? Я видел изображения… более традиционные?

— Подумал, что внешний вид стоит чуть-чуть облагородить. К тому же так проще фасовать. Ну и с запахом поработал, правда хорошо получилось?

Откусив последний кусок я еще раз вслушался в ощущения. И чего все так боятся? Может, просто забыли, как оно на вкус должно быть? Вытащив из кармана визитницу, протянул парню карточку:

— Замок Гравштайн, управляющий фон Шнитце. Если думаешь заняться производством всерьез, а не с лотка, то обратись к нему, скажешь — барон Могила рекомендует прислушаться.

Следующие пятнадцать минут я лениво тянул минералку, листая забытую кем-то на стуле газету. А потом, позвякивая сережками, цепочками и помахивая вплетенными в волосы лентами рядом плюхнулся очень знакомый тип, тут же радостно мне улыбнувшийся.

— Александэр! Тоже домой?

— Куда ж еще. Ты тоже?

— Ага. И так уже пропустил занятия… ничего, отболтаюсь!

Аск заразительно потянулся, почесал бровь, снова проткнутую полудюжиной колечек, бесцеремонно вынул у меня из кармана историческую книжку, хмыкнул и вернул обратно.

— Что, читать об истории не нравится? Предпочитаешь ее творить?

— Или попадать в нее!

— Зачем опять боевой прикид нацепил? Будешь утверждать, что опять попался коварным стилисткам?

— Не-а… просто хочу, чтобы меня в школе узнали.

— Понятно.

Мы помолчали. Потом я все-таки спросил:

— Ну и как тебе это?

Уточнять, что именно имею в виду не стал, да впрочем он и так понял:

— Совсем не так, как в семейных архивах. — Минуту помолчав добавил: — Проще и страшнее, зато как-то по-настоящему. — Еще минута молчания, а потом он ткнул меня в бок кулаком: — И вообще, о чем ты думал — после публичного смешивания крови теперь все считают, что я птенец твоего вампирского клана!

— Кровь мы не мешали, у меня была от раны на ноге, а у тебя — от Эвальда.

— Будто снизу это видно!

— Сам говорил, у тебя типаж очень подходящий. Невинное, но искушенное Зло. Страдай теперь.

— Кстати, одним из последних указов я присвоил тебе личный герб. Вот, посмотри! — И он протянул мне конверт. Я вытащил пергамент, развернул. Пересеченный пополам нормандский щит, нижняя часть — на червленом поле открытая могила с надгробием, верхняя — на лазурном латная перчатка, держащая канделябр. Без всяких там виньеток и ангелочков, просто и брутально. И золотая лента с девизом — «Из тьмы веков!»

— Ну спасибо. Теперь все будут спрашивать, кому это я свечку держал?

— Na zdorov'e! Уверен, господин барон, ты придумаешь, что им ответить!

— Да уж, «первый из эсков».

— Не напоминай! Кстати, я сразу дал указание, чтобы рука со свечой поднималась из могилы, но эти крючкотворы все равно сделали по-своему, потому что «по всем законам положено именно так».

— Ладно, я не в обиде. — И мы с герцогом не сговариваясь вздохнули, покачав головой, и протянули: — Эскенландцы…

Я помахал рукой торговцу и тот с готовностью принес еще по порции «местного деликатеса», Аск тоже с удовольствием вгрызся в предложенное, не заморачиваясь происхождением. Было в этом перекусе посреди зала ожидания что-то правильное. Пожалуй, куда душевней пира в замке, полном случайных и малознакомых людей.

— Думаешь, с твоим уходом из замка его популярность останется прежней?

— Я Эгги приказал одну дверь в подвале закрыть крест-накрест стальными полосами и на всех известных языках сделать надпись «Не входить, соблюдать тишину!» — так что для романтиков барон Могила уснул в подвалах своего замка до тех пор, пока Эскенланду не понадобится его помощь.

— И сколько эта дверь продержится? Отковыряют же через неделю!

— Пусть ковыряют. За дверью прохода нет, сплошная стена. Что лишний раз подтверждает мое коварство и магическую способность отводить взгляд. Твои планы, кстати, как? Вроде не совсем канонично вышло.

— Мои планы в восторге! Я, наконец, первый в семье за четыреста лет реально правивший герцог, причем по «древним традициям». Кстати, бойся — отец всерьез намерен познакомиться со своим новым «сыном», а папá у меня настойчивый.

— Отмахаюсь. Братец.

— Конечно. Братец.

Мы одновременно хмыкнули, Аск тряхнул крашенной гривой и протянул руку на прощание. Ушел он не оглядываясь, на ходу распутывая наушники плеера… Черт, мой плеер! Мда, рассказывали мне про младших братьев, все сходится. Мелкий, наглый и постоянно от него проблемы.

Следующие полчаса я лениво листал брошюру, позевывая в самых интересных местах и дивясь фантазии Эгельберта. Вот кому надо книги писать! Впрочем, он это и делает.