Онлайн книга «Репетиция конца света»
|
Закончив писать, Зернов передал протокол напарнику, и Поляков припрятал его в нагрудный карман. Береженого, как всем известно, бог бережет. Поехали через весь город на Трудовую. Воропаев жил в одной из трех серых высоток. Внизу было почтовое отделение, Поляков припарковался рядом. Выглядело это вполне естественно. Для усиления впечатления Зернов сходил на почту и купил «Комсомолку» и «АиФ». Когда они спросили Воропаева, сколько тому времени нужно, чтобы собрать и вынести деньги, тот попросил полчаса. И что характерно, не задержался, появился минута в минуту. Запыхавшийся весь, в другой курточке. На нос нацепил очки-хамелеоны. Наверное, чтобы спрятать свои трусливые глаза. – Все в порядке? – на всякий случай спросил Зернов. – У меня да, – обеспокоенно ответил Воропаев. – А у вас? Вы не передумали? Только профессионально отработанная привычка владеть собой помогла Зернову и Полякову не заржать ему в лицо. Где ж ты жил, учился и работал, парень? Где ты видел мужиков, которым в руки валят халявные баксы, а они бы передумывали? Чего ради?! Здесь, близ Сенной площади, имелось сколько угодно укромных уголков, где можно было посчитать «мани». Свернули под трамплин, припарковались в уютном кармане. Поляков сам считал, а впрочем, и он, и Зернов не сомневались: с деньгами все сойдется. Так и вышло. Ну что ж, с порядочным человеком надо и вести себя порядочно: Поляков без лишних слов вернул ему паспорт и протокол. Паспорт Воропаев убрал во внутренний карман, протокол внимательно перечитал, хмыкнул, сложил листочек вчетверо, аккуратно отмечая ногтем сгибы, и спрятал туда же, к паспорту. Зернов удивился. Другой на месте этого Воропаева изорвал бы протокол в самые меленькие клочочки, изготовил бы из него натуральное конфетти, а этот решил на память сохранить. Другой на его месте сразу после исполнения всех формальностей сделал бы ноги, а этот придурок чего-то медлил. «Сдачу, что ли, ждет?» – подумал Зернов и ухмыльнулся. – Ну что, разошлись, как в море корабли? – поинтересовался Поляков. – Ага, сейчас, – кивнул Воропаев, но с места не двинулся. Посверкивая очками, вдруг сказал: – Мужики, а вещдок... Ну, порошок... Вы его еще не выбросили? – Нет, зачем добром швыряться, пока дело не сделано? – хозяйственно улыбнулся Поляков. – Вот сейчас и развеем его по ветру. Теперь нам вещдоки против тебя ни к чему. По его знаку Зернов достал из кармана конверт, в котором лежал презерватив с белым порошочком. – Слушайте, знаете что... – промямлил вдруг Воропаев. – А правду говорят, что героин можно на вкус узнать? – Ну, для специалистов это не проблема, – кивнул Поляков. – А что? – Да я никогда ничего такого не пробовал, – сконфуженно признался Воропаев. – «Травку» покуривал, а с порошочком дела не имел. Первый раз решил взять, ну и прокололся, как дитятко малое. – Да, не повезло тебе! С первого раза – такая осечка. Хочешь – забери, – великодушно предложил Поляков. – Да пропади он пропадом! – Воропаев даже руками замахал. – Нет, мне бы только раз лизнуть. – Лизни, лизни, – снисходительно кивнул Поляков. Воропаев опустил в презерватив палец, набрал чуть-чуть белого порошочка на ноготь, лизнул, зажмурясь... – Какой сладкий! – сказал изумленно. – Я и не знал, что он такой сладкий. – Серьезно, что ли? – удивился Поляков, в свою очередь ныряя пальцем в презерватив и облизывая ноготь. Лицо его стало напряженным. Он попробовал порошок еще раз и кивнул Зернову. Тот тоже произвел эксперимент... и оба милиционера с плохо скрываемым беспокойством уставились друг на друга. Это был не героин. Это была самая обыкновенная сахарная пудра. *** «Лава-анда, горная лаванда! Наших встреч с тобой синие цветы-ы...» Динамик в такси был включен на полную катушку: «Лава-анда, горная лаванда! Сколько лет прошло, но помним я и ты...» Сколько лет прошло, а Алена отлично помнила, как Михаил, который обожал переиначивать всякие песни на новый, пародийный лад, пел дурашливым голосом: – Бала-анда, горная баланда... Да, то было давно, лет пять-семь назад, но с тех пор Алена не могла слушать старый шлягер, и по сю пору любимый народом, без усмешки. А сейчас внимать саге о лаванде было вдвойне смешно. Ехать на блядки – и слушать про горную лаванду! «Какие блядки?! – чистоплотно одернула сама себя Алена. – У меня сугубо профессиональный интерес!» Так-то оно так... – Какой дом вам нужен? – спросил, приглушив звук радио «Рандеву», чернявый таксист, привезший Алену в Мещеру. Заглянула в блокнотик, куда час назад под диктовку какой-то Катерины записала адресок. Голос у диспетчерши борделя «Выбор за вами» был милый-милый, нежный-нежный, как шелковый, шелком вышитый платочек. – Хотите встретиться с Костиком? – спросила она. – Ради бога. Как вас прикажете называть? – Алена, – брякнула она и тут же пожалела, что назвала это имя. А впрочем, вероятность того, что в ней узнают писательницу Алену Дмитриеву, была не просто ничтожна, но, пожалуй, равнялась нулю. – Когда вы сможете приехать, Алена? – приветливо спросила Катерина. – Ну, наверное, через час, полтора, – осторожно сказала та, вдруг отчаянно пожелав, чтобы ей ответили: Костя занят или что-то в этом роде, позвоните, мол, нам завтра. В глубине души она понимала: задор и азарт, родившиеся после звонка Костиной матери, уже остыли, и, если честно, хотелось найти какой-нибудь предлог и не ехать в бордель. Казалось бы, чего проще – взять и не поехать? Но, к несчастью, такой уж был у Алены характер: взявшись за что-то, она не могла отступить. Проявить слабость ей было стыдно даже перед самой собой! Если помешают какие-то обстоятельства, дело другое. Но спасовать вот так, на полушаге... К тому же поворот сюжета, выдуманный ею, был и в самом деле не слабый. Правда, она еще точно не знала, как увязать историю профессионального блудодея Костика с происками банды убийц и грабителей, о которых читала в областном архиве. Разве что придумать, будто ускользнувшая от правосудия их предводительница скрывается теперь под личиной бандерши в этом борделе? |