Книга Смерть на каникулах. Убийство в больнице, страница 78 – Джозефина Белл

– Представляю, как он может быть упрям, когда ему перечат, – сказал Дэвид. – Я его видел пару дней назад.

– Трудный характер, – вздохнул викарий. – Хотя возраст и испытания его изменили. Смягчающее влияние оказало прибытие Урсулы: он был к ней привязан. По ассоциации, наверное.

– Что вы имеете в виду?

– А, вы же не знаете продолжения. Ссора с семейством управляющего была заглажена, Хьюберт вернулся к учебе и на каникулы приезжал редко. В двадцать два года, едва заняв свою первую постоянную должность, он женился. Через год родился Реджинальд, а жена Хьюберта умерла.

– Старый мистер Фринтон тогда очень переживал, – вмешалась миссис Хеншоу, возвращая Джилл в общий разговор. – Хьюберт ему не сказал, что женился. Узнал он об этом из телеграммы, сообщившей о рождении внука.

– А старший брат тогда уже был женат? – спросила Джилл.

– Нет, – ответил Дэвид. – Мистер Фринтон рассказал мне об этом при встрече. Его брат женился в прошлую войну и был убит за несколько месяцев до рождения Урсулы.

– Он вам говорил, на ком женился его брат?

– Нет.

– Он женился на дочери управляющего – девушке, которую хотел взять в жены Хьюберт за девять лет до того.

– Правда?

Дэвид был так изумлен, что даже изменил своему обычному спокойствию.

– А вся деревня говорила, что она была влюблена в него все эти годы и потому и отвергла Хьюберта, – добавила миссис Хеншоу.

– Кто знает. Определенно известно, что она так и не оправилась от потрясения после смерти мужа, даже когда родила Урсулу. Но она сделала Хьюберта опекуном девочки, и они с Реджинальдом вернулись сюда.

– И со старой няней, конечно, – уточнила миссис Хеншоу.

– И со старой няней.

– Все же детство Урсулы было довольно бедно событиями, – заметил Дэвид. – До начала ее болезни, разумеется.

– Да, но Реджинальд был на восемь лет старше. И еще до окончания школы стал доставлять неприятности. Дикий, непредсказуемый мальчишка. То очаровательный, то вдруг просто бесенок. Был много лет в центре всех деревенских сплетен.

– Только пока жена от него не ушла, – добавила миссис Хеншоу. – Это его сильно отрезвило, а с началом войны его вообще стало не узнать. Всем известно, как он блестяще управляет двумя фермами. Любит хозяйство, любит каждый дюйм своей земли.

Эти слова вернули викария к теме сада, и он предложил гостям его осмотреть. Дэвид и хозяин пошли в сад, а Джилл помогла миссис Хеншоу отнести на кухню посуду.

Вскоре все они встретились у калитки: гости уходили, хозяева их провожали.

– Вы, наверное, думаете, что мы завзятые сплетники, – сказала миссис Хеншоу, – но это страшное убийство бедной девочки больше ни о чем не дает нам думать.

– Нет, дорогая, – возразил ей викарий. – Все-таки следует быть более откровенными и сознаться, что доктор Филд объяснила нам истинную причину приезда в Уэйкли доктора Уинтрингема и просила оказать ему всяческое содействие в смысле ознакомления с местным колоритом.

– По отношению к некоторым из наших людей она была просто ангелом, – сказала миссис Хеншоу. – Кое-кто тут время от времени предпочитает ездить к врачу в Шорнфорд, знаете ли.

Дэвид вполне мог в это поверить, но промолчал.

– Вы очень нам помогли, сэр, – сказал он мистеру Хеншоу. – Услышанное от Фринтонов и ваш сегодняшний рассказ позволили мне увидеть определенную картину жизни этой семьи, а это – существенная часть работы, которую я стараюсь выполнить.

– Надеюсь, она будет успешной, – произнес мистер Хеншоу. – Но результат меня заранее ужасает.

– Как и всю деревню, – добавила миссис Хеншоу. – Сперва ни о чем другом не говорили, потом перестали. С тех пор, как погиб молодой летчик.

– А что им об этом известно? – удивился Дэвид. – Дознание было отложено!

Викарий переглянулся с женой:

– Все удивляются, что он погиб такой смертью. Люди начинают складывать два и два, и им не нравится результат. Поэтому они перестали говорить на эту тему со мной, хотя между собой, думаю, продолжают.

Дэвид и Джилл медленно удалялись от дома викария.

– Милая пара, – сказал Дэвид, когда они проходили мимо церкви.

– Очень милая. Мне понравилось, как они объяснили, почему мы их разговорили с такой легкостью. Я-то получила не очень много, но видела, что ты пил информацию бочками.

– По местному колориту и делам прошедших дней – да. Но ничего наводящего на версию и мало такого, чего я еще не знал бы. А что удалось узнать тебе?

– В основном деревенские сплетни, описание характера старой няни из усадьбы. Она тут явно в курсе всех дел и часто бывает причиной скандалов, давая непрошеные советы молодым служанкам, чьим матерям это совсем не нравится.

– Домашний тиран. Неудивительно, что Урсула ее обошла тогда в ресторане.

– Не думаю, что дело было в этом. Урсула, похоже, была очень привязана к старушке. Когда она бунтовала против дяди Хьюберта, то только со старой няней еще как-то считалась. Миссис Хеншоу думает, это потому, что няня чудом выходила ее после скарлатины и ухаживала за ней во время этих приступов. Какие-то положительные качества у нее наверняка есть.

– У нас складывается отчетливая картина, – задумчиво сказал Дэвид. – Как будто весь Уэйкли и даже Шорнфорд твердо решили не загромождать наш ум излишними аргументами и фактами. С одной стороны, мы видим необычайную любовь к Урсуле, выражаемую дядей Хьюбертом и старой няней, с другой – неприязнь к ней Реджинальда и его же переменчивость. В молодости он был, как намекнул наш викарий, повесой, затем перевоспитался – но. Это самое «но» никто не произносит, однако в глазах оно читается без усилий.

– А с другой стороны, насчет Хьюберта и няни – никаких «но». Привязанность дяди, видимо, перенесена на Урсулу с ее матери, насколько я могу понять.

– Это обыкновенный взгляд на вещи. С тем же успехом можно было бы предположить, что он будет к ней безразличен или даже возненавидит. Безразличен – поскольку женился вскоре после утраты всех надежд на свадьбу с матерью Урсулы, испытывать неприязнь – поскольку это брат-близнец увел его прежнюю любовь. Можно принять любую гипотезу, зависит от точки зрения. А Хьюберт сам ничего не выдает.

– Выдает няня, – сказала Джилл. – Давай еще погуляем, если ты не устал. Вечер такой прекрасный. Можем пройтись по полям, по той тропе, что проходит вблизи Мэнор-Фарм?

– Это значит – снова через деревню. Если кто-нибудь заметил наши передвижения и увидит, что мы через полчаса следуем обратно, нас сочтут чудаками.

– Я старалась утвердить тебя в этой роли, – ласково сказала Джилл. – Умный-умный, но слегка со странностями – перенапрягся, выполняя военную работу невероятной важности.

– Очень старалась?