Онлайн книга «Васек Трубачев и его товарищи»
|
В отряде Оксана познакомилась с Митей. Рассказала ему, что девочки живут у Миронихи, что она часто видела их, приходя на поляну, где они пасли коров. Митя ходил счастливый и всё расспрашивал Оксану, как они живут, что делают, здоровы ли. – Я их обязательно повидаю! Какая тяжесть у меня с души спала, Оксана Николаевна, вы и представить себе не можете! Весть о смерти Матвеича и Николая Григорьевича потрясла Митю. Он знал, что ребята в ту ночь пошли на пасеку, и больше о них никто ничего не слышал. Митя не находил себе места. – Если б Мирон Дмитриевич отпустил меня, – говорил он Оксане, – я б их нашёл. Я всё кругом обыщу! Оксана обещала попросить Мирона Дмитриевича. Вспоминая Васька, она улыбалась и задумчиво говорила: – Помню я его. Сердцем помню. Других-то меньше знаю, а его помню… Смерть Вали была новым ударом для Мити. Оксана тоже знала и любила Валю, но, глядя на серое и осунувшееся лицо Мити, строго говорила: – Распрямись, голубёнок мой! А то насядет горе, и не сбросишь его никак. Подыми голову, Митя! Не поддавайся, голубчик! Теперь Митя нетерпеливо ждал конца совещания. Мирон Дмитриевич обещал ему поговорить с Николаем Михайловичем и решить вопрос, как искать ребят. Время тянулось мучительно долго. Митя пробовал пройти в палатку, но часовой сердито загораживал ему вход: – Ты ж комсомолец, а не сознаёшь. Приезжий человек тут присутствует, понятно это тебе? В палатке решались важные дела. – …Фашисты не должны догадаться, что отряд ушёл из этих мест. Нужно время от времени давать им о себе знать и здесь. Кого вы оставите для этой цели, Мирон Дмитриевич? – Люди у меня уже намечены. Человек двадцать я оставлю здесь с Костей. Костя, неловко улыбаясь, встал. – Я им покою не дам! – усмехнувшись, пообещал он. Николай Михайлович внимательно посмотрел на Костю и улыбнулся. От улыбки глаза его сразу потемнели. – Я помню вас, товарищи. Мы встречались на пасеке у Ивана Матвеича. – Встречались, – со смущённой улыбкой ответил Костя. – Мы с Митей Бурцевым приходили, с комсомольцем. – Помню, помню! – кивнул головой Николай Михайлович и обернулся к Мирону Дмитриевичу: – Ещё кого вы решили оставить? Для связи с окрестными сёлами? – Я думаю – Степана Ильича. Лучшего человека не найти. – Правильно. А где находится семья Степана Ильича? – Семья у него на хуторе. Жена с сынишкой ещё раньше к своей матери ушла, в Горлинку, а мать его была здесь, но вчера я её тоже туда отправил. Николай Михайлович кивнул головой и сморщил лоб: – А эта, другая женщина… – Макитрючка? – подсказал ему Мирон Дмитриевич. – Эта у меня. Разведчица. Во всех операциях участвует. Боевая! В палатку вошёл Степан Ильич и грузно опустился на табуретку: – Там Бурцев ждёт не дождётся. – Да, Митя Бурцев! Вы мне что-то хотели о нём рассказать? Степан Ильич, сжав свои большие ладони, придвинулся к столу: – Тут, Николай Михайлович, такая история с московскими пионерами… Мирон Дмитриевич затушил в пальцах горячий окурок и подсел поближе: – Да-да, это дело спешное! Николай Михайлович внимательно выслушал короткую историю Трубачёва и его товарищей. Резкая складка легла на его лоб. – Почему не вывезли своевременно? – отрывисто спросил он. Степан Ильич начал объяснять. – Позвольте… Трубачёв? Что-то я слышал о нём от Ивана Матвеича. – Николай Михайлович провёл рукой по волосам, нахмурился. – Это не тот рыженький мальчик, который кричал иволгой на пасеке, то есть сторожил нас? – спросил он вдруг с весёлой усмешкой. – Он, он! – обрадовался Степан Ильич. – Вспоминаю. Я его однажды встретил в селе. Перед глазами Николая Михайловича встали длинная улица, плетень и вспыхнувший до ушей мальчик, уступающий ему дорогу… – Ну что ж! Надо немедленно что-то предпринять. Где Бурцев? Попросите его сюда! Степан Ильич заторопился к выходу. Николай Михайлович повернулся к Мирону Дмитриевичу: – В Макаровке остались девочки. Где они там живут? Кто о них заботится? – Они живут у моей жинки, как родные. Там и мои ребята, конечно. – А-а, у Ульяны Леонтьевны? – Николай Михайлович покачал головой. – Вашу семью нужно перевести в другое село. Мирон Дмитриевич постучал по столу пальцами, нахмурился: – Куда я их переведу? – Это мы сейчас решим. – Николай Михайлович снова заглянул в свою записную книжку. – Переведите в Семеновку. Там наши люди. Село стоит в стороне. Фашистов там нет, да и вряд ли они туда заявятся. Мирон Дмитриевич развёл руками. – Сделайте это немедленно! Я приказываю… – сухо повторил Николай Михайлович. – Оставлять их в Макаровке нельзя, да и не к чему – это опасно. В палатку вошёл Степан Ильич. За ним протиснулся Митя. – Бурцев, – сказал Мирон Дмитриевич. Митя вытянулся, козырнул. – Есть Бурцев! Степан Ильич ободряюще кивнул ему головой. Коноплянко поднял глаза и снова опустил их. – Ну вот. Я всё слышал, Бурцев, – сказал Николай Михайлович. – Мы с Мироном Дмитричем договорились. Командируем тебя на поиски твоих пионеров. Возьми верного человека и отправляйся. Доставишь их в отряд, а там мы постараемся их переправить через фронт. Понял? – Спасибо, – дрогнувшим голосом сказал Митя. – Можно идти? – Подожди. А с девочками как решим? – В Макаровке только две девочки, я заберу их… Николай Михайлович посмотрел на измученное лицо Мити, на мальчишескую шею, выступающую из выцветшей гимнастёрки, и улыбнулся: – Ну, тебе виднее. Бери их всех. Мирон Дмитрия как-нибудь переправит. Ступай. Митя вышел. – Золотой хлопец! Нужный в отряде человек, – сказал Мирон Дмитриевич. Николай Михайлович поглядел на ссутулившегося в углу Коноплянко. – Товарищ, Коноплянко! – мягко окликнул он. – Мы хотим дать вам ответственное задание. Коноплянко вскочил. На щеках его вспыхнули красные пятна. – Я прошу послать меня в самое жаркое дело! – Голубые запавшие глаза его заблестели. Николай Михайлович молча указал на табуретку: – Сядьте, Коноплянко! Нам всем тяжело терять наших товарищей… Я понимаю вас… Он положил руку на тонкие вздрагивающие пальцы Коноплянко. Степан Ильич отошёл в сторону. Мирон Дмитриевич старательно собирал в кучку рассыпанный на столе табак. |