Онлайн книга «Васек Трубачев и его товарищи. Книга 2»
|
— Переспите ночку в этих, а завтра свои наденете. Ребята, хлопая рукавами, бежали из бани в Оксанину землянку. Бобик мчался за ними. Партизаны хохотали: — Вот так обрядила ты их, мамаша! Девочки, уже умытые и чистенькие, сидели на нарах. В лесу быстро темнело. Оксана закрыла мешком маленькое оконце и зажгла коптилку. Когда ребята уже улеглись, пришел Степан Ильич. Мальчики подробно рассказали ему все, что пришлось им пережить в эти дни. Степан Ильич хмурился, вздыхал. Об одном только не говорили ребята — о Вале Степановой, с которой они долго прощались, уходя из Макаровки. Генки не было. Он пропадал у Гнедка. Оксана мыла Генку последним и сама привела в землянку. Степан Ильич ласково смотрел на мальчика — видимо, искал для него утешительных и ободряющих слов, но Генка был занят своими мыслями и только нетерпеливо спрашивал: — Позовет нас командир к себе? — Может, и позовет, — отвечал Степан Ильич, недоумевая, зачем Генке нужен командир. — Вот кончится война, прогоним гитлеровцев — и вернемся мы с тобой, Генка, в село, будем вместе хозяйнувать. Михайлов внук — дорогой человек для нас… А пока поедешь ты с ребятами в Москву, будешь учиться… Генка молча смотрел в угол землянки и думал что-то свое. Когда Степан Ильич ушел, в землянку вскочили Федька Гузь и Грицько. Их обветренные, загорелые лица сияли от радости: — Здорово, товарищи! Мы ж вас ще не бачилы! Нас на хутора посылали. Приходим, а дядя Степан говорит: "Нашлись наши пионеры". Грицько долго жал всем по очереди руку. Ребята уселись в кружок на нарах; Федька рассказал, что эсэсовцы сожгли его село Ярыжки, что ему с матерью удалось бежать в лес, где он наткнулся на подводу, которая везла с Жуковки трофеи. Партизаны взяли их в лагерь. Игнат еще раньше ушел из села. — Далеко ушел Игнат… Не скоро мы с ним побачимся теперь! — с грустью сказал Федька и шепотом поделился с ребятами своей тайной: — Мы с Игнатом под вязами свое знамя спрятали. Фашистам до него не добраться! Только я да Игнат место знаем! — Это наши тогда в школе штаб взорвали. Генерала самого главного убили, — шепнул Грицько. Ребята хотели расспросить его об этом подробнее, но, покосившись на Генку, промолчали. — До побачення! — весело сказали Федька Гузь и Грицько, прощаясь. * * * Утром долговязый Сенька просунул в землянку голову: — Мамаша, готовь ребят! Командир требует. Ребята заволновались: — К командиру нас требуют! К командиру!.. Побежали за Генкой. Генка с утра, вооружившись скребницей, чистил партизанских коней. Начищенный до блеска Гнедко ходил за ним по пятам. — Генка, нас к командиру требуют! Генка бросил скребницу, привязал Гнедка: — Пойдем! Оксана надела на ребят чистые рубашки. Прибежал Митя. Маленький отряд торжественно выстроился перед ним: галстуки были повязаны, знамя развернуто. Митя оглядел ребят вблизи, оглядел издали, взъерошил свои волосы, щелкнул пальцами: — Пошли!.. Ать-два! Ать-два! — Эх, барабана нет! — Левой! Левой! Партизаны, отрываясь от работы, глядели вслед. У штабной палатки ребята остановились. — Нале-во! Ать-два! Стой!.. Разрешите обратиться. Отряд Трубачева прибыл! — доложил сияющий Митя. Николай Михайлович и Мирон Дмитриевич вышли из палатки: — Здорово, пионеры! Ребята ответили дружным приветствием. По лесу раскатилось эхо и смолкло. Николай Михайлович пытливо и ласково посмотрел на ребят. Под усами Мирона Дмитриевича пробежала добрая усмешка, глаза заискрились. Васек отдал рапорт. Худой от пережитых лишений, бронзовый от загара, с золотистым чубом, он стоял под красным знаменем во главе своего отряда и казался гораздо старше того мальчика, которого однажды Николай Михайлович встретил в селе. — Трубачев! — Есть Трубачев! Васек сделал два шага вперед. Николай Михайлович кивнул ему головой: — Я слышал о тебе. Ты стойкий и мужественный мальчик. Васек вспыхнул, смешался: — Я был не один… Со мной были товарищи! — Сева Малютин! Сева оглянулся на ребят, одернул курточку, робко шагнул вперед. Николай Михайлович взял его руку, ощутил в своей ладони тонкие, слабые пальцы. — Так вот ты какой — Сева Малютин… — Николай Михайлович пригладил седой ежик своих волос и тепло улыбнулся: — Спасибо тебе, Сева Малютин! Мирон Дмитриевич откашлялся, потеребил свои усы, еще раз откашлялся. Николай Михайлович мельком взглянул на него и снова повернулся к ребятам: — Кто из вас внук нашего погибшего товарища, деда Михайла? Все глаза сразу обратились к Генке. Он стоял прямо и не мигая смотрел в лицо Николаю Михайловичу блестящими темными глазами. — Выйди… выйди… — зашептали ребята. Генка не спеша вышел из строя. Николай Михайлович положил руку на его плечо: — Твой дед умер как герой. Мы позаботимся о тебе… — Гена, — подсказали ребята. — …да, Гена. Мы воспитаем тебя славным коммунистом, достойным своего деда… Ты поедешь вместе с ребятами… — Я не поеду! — прервал его Генка. Николай Михайлович поднял брови. Мирон Дмитриевич строго посмотрел на мальчика. Ребята переглянулись. — Я никуда не поеду, товарищ начальник! — твердо повторил Генка. И вдруг, заметив строгий взгляд Мирона Дмитриевича, залился темным румянцем, гневно закричал: — Горит моя земля! Деда мой тут лежит! Куда я поеду? Николай Михайлович быстрым движением руки остановил его. Наступило молчание. — Одна мне дорога — Гитлера бить… — тихо сказал Генка. Николай Михайлович задумался, пристально глядя на мальчика. Потом по — вернулся к Мирону Дмитриевичу: — Зачислите в отряд Михайлова внука. Генка вытер рукавом мокрый лоб и стал на свое место. Мазин и Русаков завистливо глядели на товарища. — Давай проситься! — шепнул Петька. — Не время, — хмуро ответил Мазин. Николай Михайлович обратился к ребятам: — Пионеры! От имени партизанского отряда передайте благодарность своим родителям и учителям, школе, которая воспитала вас! А благодарность вашему вожатому я имею удовольствие выразить сам. Николай Михайлович крепко пожал руку смущенному Мите. Ребята переглянулись, заулыбались. Николай Михайлович, видимо, хотел еще что-то сказать и молча смотрел на них. |