Онлайн книга «Кавалер умученных Жизелей»
|
У девушки, в преддверье скорой свадьбы. «И, что мне это в голову пришло, «из-за какой-то бабочки-малютки!». Наина тут одёрнула себя. А внешний вид её был безупречен. «Я Коле расскажу – он посмеётся». Григорий оговаривал маршрут: – В «Фили», ну, а потом – к аэропорту. В машине у таксиста был приемник. Ведущий говорил о новостях. И тут, оно случилось – грянул гром. «Недалеко от Томска, этим утром, Предотвратили рейдерский захват Одной из крупных действующих вышек Компании «КузАлНефтгазопром». Владелец, он сейчас живет в Париже, Охотно контактирует со СМИ. Как выяснилось – группа недовольных, Которую возглавил некто Штольц, Работавший там главным инженером. Имея очень сильную поддержку, От Лазарева, шефа всех охран, Собравшего отряд из отморозков, И урок изо всех концов Сибири — Блокировала офисный отсек. При грамотном вмешательстве ОМОН Сопротивлялись. Завязалась перестрелка. Порядок на объекте наведен. Четыре из ОМОНовцев в больнице. У рейдеров немало пострадавших, Один скончался по дороге в медсанчасть. Ещё одна есть жертва в инциденте. На подъездном шоссе в автомобиле, Погиб один из явных главарей, Брат Лазарева, Николай Петрович, Известный в криминальном мире Томска Под давним своим прозвищем «Цыган». По достоверным сведениям СМИ, «Цыган» был явный лидер группировки, Противоправным действиям которой Последовал немедленный отпор. В последний месяц, рассказали в УВД, «Цыган» всё набирал авторитет В кругах, как говорят, определенных, И многим он дорогу перешел. Взрыв, видимо, произведен был с пульта, И лишь тогда, когда водитель смог, Пробраться сквозь огромную толпу Собравшихся у офиса рабочих. Добрался до безлюдного шоссе, И двинулся с огромным ускореньем. Машину сразу выбросило в воздух, И выгорела в несколько минут. Открыто дело. Следствие ведется. Для «Авто-Радио». Борис Агеев. Томск». – Ну, что вы, будем ехать? Жалко время, — Шофёр уже давно завёл мотор. Они ещё стояли у машины, В прострации, не в силах осознать. Григорий всё же смог сказать таксисту: «Включите счётчик. Малость подождем». И в несколько движений закурил, Сраженный неожиданным известьем. Наина, как стояла у машины, У двери, где открытое окно, Застыла, не меняя своей позы, Со взглядом, устремленным в никуда. Но время диктовало что-то сделать. Григорий поднял к уху телефон. И – слушал, он молчал и долго слушал, И в жутком напряжении молчал. Наина – та смотрела на него, Поддерживая протяженность связи. Но Тахтамыш, не поднимая глаз, С остервененьем бросил сигарету. – Минутку, я сейчас поговорю. — – Сегодня в восемь мой обратный рейс. Могу лететь и в десять, если хочешь. — Она сказала «Да!». Потом спросила: – Так, что же, получается, что – всё? И Томми Ган отныне недоступен? — – Всё правда, – отозвался Тахтамыш. – Тогда единственное, что мы можем сделать, — Наина с другом заняли такси. Кто знал, какое горе, ужас, мрак Наполнили Наину до предела. И вылились в физический порыв. Все действия, что надо совершить, Ей даже представлять не приходилось, Их будто голос свыше диктовал. С Григорием, на этом же такси, Поехали по новому маршруту. Заехали в цветочный магазин И выбрали по двадцать лучших роз. Из белых набрала себе Наина, А алые, ещё темней, чем кровь, Составили букет у Тахтамыша. Рожденные в бескрайности Сибири, Не знали про окрестности Москвы, И, что они настолько живописны. Не время было что-то узнавать, А просто попросили у таксиста Везти туда, где берег над рекой Крутой, песчаный, и должны быть сосны. Водитель знал такое место на Оке, Не близко – выбирать не приходилось. Но Коля позаботился о них — На их пути, в движеньи, в этот час, Забыли про такое слово – пробки. И редкие машины от Москвы, Не сдерживались в скоростном режиме. И, что сказать, водитель не подвел. Здесь было и не хуже, чем над Томью: Намного полноводнее река, И берег выше, и, пожалуй, круче. Наина огляделась, поняла, Что именно такой просвет в природе, Их может ещё с другом пересечь. Решительный, он первый канул в вечность, А общий микрокосмос, неделимый, Он ей одной оставил сохранять. Тот берег у Оки был очень крут, Но все же по отвесному обрыву Вела-таки опасная тропа. Немногие, но полные отваги, Могли, перешагнув через сомненья, Попробовать добраться до воды. Не ведая, что наступил сентябрь, Во всю ещё господствовало лето. Наина тут сказала Тахтамышу. – Пойдем, давай. Наш путь туда, к реке. — И вежливо шофера попросила: – Мы быстро. А потом – в обратный путь. — Наина сбросила ненужные одежды, К груди прижала свой букет из роз С неистовым отчаяньем и силой. И тело обагрила тут же кровь Из мест, что были проткнуты шипами. Григорий тут спросил: – Что делать мне? — – Ты тоже с ним так можешь попрощаться. Потом мы пустим розы по реке. Пусть наша кровь уйдет с речной водой, И где-нибудь сольется с кровью Коли, Которая в земле теперь живет. — У Гриши тут прошло оцепененье, В каком он до того момента был. Он чувствовал, что Коля где-то рядом, И к месту оказался ритуал — |