Онлайн книга «Дживс и свадебные колокола»
|
– Что-нибудь еще, сэр? Приготовить одежду для гольфа? Перспектива носиться по просторам Суррея в тщетных поисках затерявшегося среди вересковых зарослей белого мячика почему-то уже не казалась привлекательной. – Не время для гольфа. – Как скажете, сэр. Час назад заходил джентльмен, хотел вас видеть, но я ему сказал, что вас нельзя беспокоить. Некий мистер Бичинг. Обещал вернуться в одиннадцать. – Боже правый! Неужто Вуди Бичинг? – Он назвал только фамилию, сэр. – Высокий такой, с ястребиным взором? – Некоторое сходство с хищной птицей присутствовало, сэр. Еще в раннем детстве мы с Перегрином Вуди Бичингом были практически назваными братьями – с первого дня в начальной школе и до выпускного бала в Оксфорде. Наши родители дружили, а мы с Вуди в детстве в какие только переделки не попадали! Мне в жизни везет на приятелей, но ни с кем не было такой братской дружбы, как с этим самым Бичингом. – Славный старина Вуди! Он все такой же комок нервов? – Джентльмен в самом деле казался слегка взволнованным. Я рассмеялся, но веселый смех умолк при новом взгляде на залитую чаем газету. – А зачем он приходил? – Хотел спросить моего совета, сэр. Это меня удивило. Вуди, хоть и трепыхается по всякому поводу, мозгами не обижен. С тех пор как окончил университет, он работает в суде лорд-канцлера и, насколько я себе представляю, с легкостью находит ответы на разные трудные юридические вопросы. – Дживс, я заинтригован! – Как я понял, сэр, здесь деликатное дело. Мистер Бичинг, вы знаете, обручен с мисс Амелией Хаквуд. Похоже, путь их великой любви оказался несколько извилист. Мистер Бичинг не пожелал вдаваться в подробности, пока не возобновит своего знакомства с вами, сэр. – И правильно! – одобрил я, глядя на часы. Времени как раз, чтобы хватило умыться, побриться и приготовиться к встрече с Вуди. Поручив Дживсу приготовить яйца в мешочек, а бекон прожарить как следует, я воспрял с одра ночной дремоты и на всех парах помчался в ванную. В назначенное время благоуханный после купания, хотя и несколько задумчивый Бертрам встретил у дверей своего старинного друга – Перегрина Вуди Бичинга. – Берти, здравствуй! Необычно раннее пробуждение для тебя, – заметил Вуди, небрежно швырнув шляпу Дживсу. – Я уже давно встал, – ответил я холодно. – Меня мучают заботы. Вуди приподнял бровь, но промолчал, хотя ответ явно вертелся у него на языке – наверняка какая-нибудь колкость в мой адрес. – Господи боже! – воскликнул он, входя за мной в гостиную. – Ты отрастил бакенбарды? Собираешься на маскарад в костюме славного разбойника Билли Кида? – На Лазурном берегу этой весной все их носили, – ответил я с достоинством. – Спорим, к августу и ты себе заведешь такие. – Разве только мне вдруг захочется изобразить из себя «Мыльного» Сида и с треском вылететь из адвокатской коллегии. А что Дживс о них думает? – Не спрашивал, – ответил я небрежно. – Мнение Дживса по этому поводу меня не интересует. Мы еще поболтали немного, а потом Вуди наконец перешел к делу. – Понимаешь, Берти, я вообще-то пришел посоветоваться… с тобой или, вернее, с твоим замечательным камердинером. Только вопрос довольно… деликатный. Дживс просочился в комнату, как только закончился сеанс дружеских воспоминаний, и теперь, словно охотничья собака, ждал команды «апорт». – Вуди! – сказал я. – Вспомни, с кем ты разговариваешь. Могилы болтливы и гробницы разговорчивы по сравнению со мной. Скажите, Дживс! – Ваша способность хранить секреты общеизвестна, сэр. Вуди тяжело вздохнул. – Речь идет о женщине… – На устах моих печать! – Точнее, о трех женщинах. – Тем более! – Ее имя… А, черт возьми, скажу сразу: ее имя – Амелия Хаквуд. – Вуди, дружище, тоже мне новость! О вашей помолвке писали в газетах. – Зря писали. Амелия разорвала помолвку. – Сочувствую, старина! – Я знал, что ты меня поймешь, Берти. Беда в том… – Открой мне душу, Вуди. – Амелия – самая чудесная девушка на свете. Я готов молиться на траву, по которой ступают ее теннисные туфли, на паркет, по которому порхают ее бальные туфельки, на… – Мы поняли! – Видели бы вы ее с ракеткой в руках! Как она проносится по корту, как мелькают загорелые ноги… Боже правый, она даже умеет выполнять удар слева! Вуди еще долго излагал нам замечательные качества Амелии, а я старался не встречаться взглядом с Дживсом. Среди прочих ее талантов были – обширные познания о чешуекрылых (то есть, как я позднее узнал, о бабочках), виртуозная игра на скрипке, которую Вуди сравнил с искусством Паганини, и самое главное – горячая привязанность к В. Бичингу. Увы, в емкость с душистым медом замешалась основательная каплища дегтя: Амелия оказалась одной из тех девушек, что, будучи щедро одарены природой, все же испытывают необъяснимую тревогу, когда любимый человек разговаривает с какой-нибудь другой особой женского пола. И вот однажды за ужином в Мелбери-холле, фамильной резиденции семейства Хаквуд в Кингстон-Сент-Джайлз, в Дорсетшире, Вуди не сумел вовремя пресечь излишнюю общительность местных девиц. – Берти, я тебе клянусь – ничего такого в этом не было! Просто среди гостей попались две цветущие поселянки. Я проявил учтивость, не более. Думал, надо ради Амелии поддержать общую беседу. И вдруг бац – мне зачитывают приговор. Амелия сказала, что ей невыносимо представлять себе совместную жизнь с мужем, который флиртует с каждой юбкой, и что помолвка отменяется. – Сурово, – отозвался я. – Ты подожди, она успокоится и передумает. – Ты не знаешь Амелию! – Увы, не имею счастья быть знакомым… – Она употребила довольно-таки резкие выражения. Обвинила меня в том, что я, глядя на одну из этих девиц, пускал слюни! – Ну, это уже слегка, знаешь ли… – Барышня пару раз провела ладошкой по моему рукаву. Что я должен был сделать? Вмазать ей в челюсть? – Можно было, например, встать и пойти за сандвичами. – Да говорю же, ничего такого не было! Симпатичные девушки, но рядом с Амелией они… они… Раз в жизни адвокатское красноречие иссякло, хотя, по всей вероятности, Дживс мог бы подсказать нужный оборот. Я взглянул на него вопросительно. – Всего лишь пыль под ее колесницей [2] , сэр? |