Книга Поющие кости. Тайны Д'Эрбле, страница 40 – Ричард Остин Фримен

– Значит, это не ваши отпечатки.

В это время в комнату вошел Полтон с объемистым ящиком в руках. Взяв у него ящик, Торндайк водрузил его на стол.

– Расскажите мне все, что вам известно об этом деле, – сказал он, выкладывая содержимое ящика.

– Да ничего я не знаю, разве что…

– Что? – переспросил Торндайк, оторвав взгляд от медной пластинки, на которую он выдавил из тюбика немного штемпельной краски.

– Самого убитого. Это Колдуэлл, бывший скупщик краденого.

– Так он скупал краденое? – заинтересовался Торндайк.

– Да, и, похоже, был стукачом. Любил совать нос не в свое дело.

– А о вас он что-нибудь слышал?

– Не больше того, что знала полиция.

Взяв ролик, Торндайк раскатал штемпельную краску по поверхности пластинки. Потом положил на край стола белую карточку и, прижав указательный палец Белфилда сначала к краске, а потом к бумаге, получил четкий отпечаток. Ту же процедуру он повторил со всеми остальными пальцами руки, несколько раз продублировав каждый отпечаток.

– Шрам на указательном пальце, – заметил Торндайк, поднося руку Белфилда к свету. – Как вас угораздило?

– Проткнул консервным ножом, да еще грязь попала. Нарывало несколько недель, и доктор Сэмпсон уже собирался отрезать мне палец.

– Как давно это случилось?

– Около года назад.

Торндайк записал дату пореза рядом с отпечатком пальца и, снова намазав пластинку, положил на стол карточки покрупнее.

– Я хочу сделать отпечатки всех пальцев сразу, – пояснил он.

– В тюрьме катали только четыре пальца вместе, а большой делали отдельно.

– Знаю, но мне нужно сделать такой же отпечаток, как на оконном стекле.

Сняв несколько отпечатков пятерни, он посмотрел на часы и стал убирать свое хозяйство обратно в ящик. При этом задумчиво поглядывал на подозреваемого, который с несчастным видом вытирал платком пальцы.

– Белфилд, вы поклялись мне, что невиновны и ведете честную жизнь. Я верю на слово, но через несколько минут буду знать наверняка.

– Благослови вас господь, сэр! – просветлев лицом, воскликнул Белфилд.

– А теперь лучше вернитесь в кабинет. Суперинтендант Миллер может появиться в любую минуту.

Белфилд юркнул в кабинет и запер за собой дверь. А Торндайк, вернув ящик в лабораторию и убрав отпечатки в стол, подошел поинтересоваться моими успехами. Мне удалось наскрести крошечные фрагменты засохшего пятна, и теперь я рассматривал их под микроскопом, предварительно смочив капелькой соляного раствора.

– Ну, что там у вас, Джервис? – поинтересовался мой коллега.

– Овальные кровяные тельца с четко выраженными ядрами.

– Хорошая новость для какого-то бедняги. Вы их измеряли?

Я сообщил ему цифры.

Торндайк снял с полки справочник и нашел таблицу гистологических показателей.

– Похоже, это кровь фазана или обычной курицы.

Посмотрев в окуляр, он проверил мои измерения микрометром. В это время раздался громкий стук в дверь и на пороге возник суперинтендант Миллер.

– Вижу, вы трудитесь над моей проблемой, доктор, – произнес он, взглянув на микроскоп. – Ну и что скажете об этом пятне?

– Это кровь птицы, вероятно фазана, а может быть, курицы.

Миллер стукнул себя по бедрам:

– Разрази меня гром! Да вы просто маг и волшебник, доктор. Парень утверждает, что испачкался кровью раненого фазана, и здесь, с ходу, это установили. Сделана моя работа, сэр, я вам весьма признателен и тоже выполнил наш уговор.

Вынув из сумки деревянную рамку и синий конверт, он осторожно положил их на стол.

– Вот, сэр, здесь автограф мистера Белфилда и отпечатки его пальцев для сравнения.

Торндайк стал изучать вещественное доказательство. Кусок оконного стекла с отпечатком был прикрыт чистым стеклом и заключен в рамку. Положив на стол лист белой бумаги, Торндайк молча держал над ним рамку, о чем-то размышляя. Потом на его лице появилось хорошо знакомое мне выражение. Обойдя вокруг стола, я заглянул к нему через плечо и увидел на стекле четкий отпечаток пятерни.

Изучив рамку, Торндайк вынул из кармана замшевый мешочек с мощным увеличительным стеклом и стал снова рассматривать отпечатки, уделив особое внимание указательному пальцу.

– Вряд ли вы сможете придраться к этим отпечаткам, доктор, – произнес Миллер. – Они такие четкие, словно он их оставил нарочно.

– Вы правы, – загадочно улыбнулся Торндайк. – Такое впечатление, что их сделали специально. И стекло такое чистое, словно его протерли, прежде чем сделать отпечаток.

Суперинтендант подозрительно покосился на Торндайка, но тот по-прежнему был непроницаемым.

Тщательно исследовав стекло, Торндайк вынул из конверта листок с тюремными отпечатками пальцев и сравнил их с теми, что были на стекле. После чего пристально посмотрел на детектива.

– Думаю, что могу вам кое-что подсказать.

– Правда, сэр? Что же именно?

– Вы на ложном пути.

Суперинтендант чуть слышно фыркнул, выразить свои чувства громче не давала присущая ему вежливость. Так он выразил свой протест, который через секунду изложил словесно:

– Надеюсь, вы не хотите сказать, что отпечатки на стекле оставил кто-то другой?

– Уверен, что Фрэнк Белфилд их не оставлял.

– Но вы согласны, что отпечатки, снятые в тюрьме, принадлежат ему?

– Ничуть в этом не сомневаюсь.

– Однако мистер Синглтон из отдела дактилоскопии, который сравнивал их с отпечатками на стекле, утверждает, что они совершенно идентичны. Я тоже их смотрел и пришел к тому же выводу.

– Я согласен, что они идентичны, именно поэтому на стекле их оставил не Белфилд.

Суперинтендант снова фыркнул – на этот раз чуть громче – и, сморщив лоб, посмотрел на Торндайка.

– Зачем вы морочите мне голову, сэр? – сухо спросил он.

– Упаси бог! Это не менее опасно, чем щекотать дикобраза, – с учтивой улыбкой ответил Торндайк.

Детектив был полностью сбит с толку.

– Не зная вас, сэр, счел бы, что слышу несусветную чушь. Потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду.

– Если я сумею доказать, что отпечатки на оконном стекле оставлены не Белфилдом, вы не будете выписывать ордер на его арест?

– А вы как думаете? Неужели мы позволим развалить обвинение в суде, как это было с делом Хорнби? Кстати, там тоже речь шла об отпечатках пальцев, – вдруг вспомнил суперинтендант и почему-то задумался.

– Вот вы вечно жалуетесь, что я утаиваю информацию, а потом устраиваю сюрпризы в суде. Однако сейчас я готов ею поделиться, и если мне удастся доказать, что предъявляемая улика несостоятельна, надеюсь, беднягу Белфилда не будут преследовать.