Онлайн книга «Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты»
|
– Вот теперь-то, я думаю, мы отыграли мое платье! Том – не считая – определил: – Тысяча семьсот пятьдесят? А еще пятьдесят ты дала на чай… Она восхищенно подтвердила: – Точно! Ты умеешь считать на расстоянии? Том поцеловал ее в щеку. Таня почувствовала, как по ее телу разливается приятное тепло. Так было всякий раз, когда он ее целовал, даже если поцелуй был выражением не страсти, но нежности… – Ну, а у меня выпало «зеро». Не было здесь никогда никакого Фрайбурга. * * * Рыжий первым увидел Рустама с Мелешиным и просиял. – Ты чего лыбишься? – подозрительно спросил напарник. – Жрать щас будем, вот чего! Пересменка! Рыжий, не дожидаясь вопроса, поспешно доложил шефу: – Все тип-топ! Баба в нумерах. Было восемь утра. По озеру танцевали первые солнечные лучи. На улицах появлялись ранние прохожие. Рыжий с напарником еле держались на ногах. Они почти не ели – так, перебились сандвичем с лотка. И не спали – Рустам строго-настрого запретил дрыхнуть. Велел всю ночь «с входа глаз не спускать»! Они и сидели до утра на лавочке на берегу озера. Наблюдали за гостиницей. Рустам окинул их цепким взглядом и загоготал: – Чтой-то вы, братва, совсем взбляднули! – И милостиво предложил: – Пошли похаваем! Только чтобы вход был виден. Кстати, запасного тут нет? – Обижаешь, командир, – обиделся Рыжий. Владелец кафе хмуро оглядел четверых небрежно одетых мужчин и решил, что встречи в дверях они не стоят. Он просто махнул им рукой на неудобный столик в проходе. От этих ранних посетителей исходила какая-то опасность. Горы мышц, холодные глаза. А уж когда он услышал русскую речь… Официантке «братва» тоже не понравилась. Она, не поздоровавшись, швырнула на стол одно на всех меню и поспешно отошла. Рустам хмуро глянул на нее и процедил: – А они тут все борзые… Рыжий с готовностью предложил: – Можно воспитать! Рустам только рукой махнул: – Засветишься, бестолочь! Зачем тебе меню – все равно по-ихнему ни хрена не рубишь. Вон Мелешин пусть переводит. В кафе зашел еще один посетитель. Если бы его увидела Таня, то ей наверняка показались бы знакомыми его до странности светлые волосы. Этого гостя хозяин пиццерии встретил сам и любезно провел к столику у окна. Лично принес меню, начал что-то горячо говорить. Посетитель охотно вступил в беседу. – Чего они талдычат? – поинтересовался Рустам. Мелешин смутился: – Так, французская ахинея… Рустам сдвинул брови: – Я, кажется, ясно спрашиваю! – Хозяин сказал, что рад его видеть. Тот поинтересовался, кто мы такие. Он ответил – какие-то русские. А этот… говорит, что… вообще бы запретил русским въезд во Францию… – Та-ак, – Рустам насупился. Отдышался. Решил – да и хрен с ними! И резко приказал Мелешину: – Давай переводи, чем тут кормят! * * * Татьяна не первый раз оказывалась в одной постели с мужчиной. Но хотя ей нравился качественный секс, она не любила спать вместе. Посторонний человек рядом всегда мешал – то своим храпом, то тем, что вытягивался поперек кровати, оставляя ей лишь крошечный треугольник пространства… Она всегда старалась не оставаться с кем-то на ночь. А если уж приходилось – спала в углу кровати, сворачиваясь в комочек-эмбрион. Сегодня она проснулась и обнаружила, что лежит на «томовской территории», а ее голова покоится у него на плече. Том не спал. Как только Таня открыла глаза, он страшным шепотом попросил: – Мадам, верните мою руку! Пока ее окончательно не парализовало! Татьяна удивленно спросила: – Мы так проспали всю ночь? – Вы так проспали… – Бе-едненький, – протянула она, – так ты не выспался! – С тебя причитается. Или попьем сначала кофе? – Зачем нам кофе? – промурлыкала она. * * * Пицца, которую им принесли, оказалась на удивление невкусной и черствой. Рыжий удивленно спросил: – Во Франции такая дерьмовая кухня? Рустам, который раздражался все больше и больше, рявкнул: – Лопай, что дают! Они ели в полном молчании. Рустам наблюдал за хозяином кафе. Тот подсел за столик к посетителю и оживленно с ним беседовал. – Все ту же пургу гонят? – поинтересовался Рустам у Мелешина. Тот кивнул: – Говорят, что французы едят пиццу ножом и вилкой. Рыжий поспешно потянулся за салфеткой и вытер жирные руки. * * * «Орел – почта, решка – церковь!» – Том высоко подбросил десятифранковую монету. Таня поймала ее на лету. – Ого, вот это реакция! – восхитился Том. – И после этого ты говоришь, что не работаешь ни на мафию, ни на КГБ? – Я просто играю в теннис! – Татьяна разжала ладонь и продемонстрировала «орла». – Том, давай быстренько отстреляемся, и я тебе все расскажу, на кого и зачем я работаю! – О’кей, старший партнер! Он с улыбкой смотрел, как она натягивает свои узкие джинсы: – Жду не дождусь, когда ты снова наденешь то синее платье… Может, когда поедем знакомиться с моим отцом? Таня ничего не ответила, но на ус намотала. * * * Посетитель кафе долго благодарил хозяина за радушный прием и восхитительную кухню. Проходя к выходу, он задел чашку с кофе, из которой пил Рустам. Чашка разбилась с оглушительным звоном. А посетитель, не останавливаясь, пошел дальше… Нервы у Рустама не выдержали, он резко вскочил и схватил гада за рукав. Посетитель грубо сбросил его руку и что-то сказал. Переводчик-Мелешин не потребовался – Рустам и так понял, что его просто послали. Послали французским матом. * * * Таня задержалась на ресепшн – она узнавала, где находится почта и есть ли в городе русская церковь. Том сказал, что будет ждать ее на улице: «Смотри, там полиция понаехала – пойду посмотрю, в чем дело! Я ж все-таки журналист!» – Смотри сам не попади в полицию, – напутствовала Татьяна. – За что? Я мирный человек! Таня довольно долго разговаривала с приветливым пожилым портье, который не только дал ей адрес единственных в городке почты и церкви, но и нарисовал подробную схему, как туда пройти пешком. Старичок – видать, в молодости был тем еще повесой! – напоследок пошутил: – Мадемуазель желает обвенчаться в Анган-ле-Бен? |