Книга Дурацкая затея, страница 12 – Френсин Паскаль

В четверг Элизабет ехала из школы домой одна и раньше обычного. Из-за конференции учителей занятия кончились в двенадцать часов. В другое время Элизабет была бы рада свободному времени, но теперь это сулило ей только лишние часы беспокойных раздумий о свидании с Николасом Морроу. Она все еще ничего не сказала Тодду и теперь уже не была уверена, нужно ли делать это. Ей было необходимо с кем-нибудь поделиться, и она решила позвонить Инид Роллинз, как только приедет домой. Все-таки Инид была ее лучшей подругой, и Элизабет всегда могла рассчитывать, что та даст ей искренний и добрый совет.

Припарковав машину, она сразу же побежала домой, прошла в свою комнату и схватила телефонную трубку, надеясь застать Инид дома. Та ответила после второго звонка, и Элизабет вздохнула с облегчением.

– Ох, Инид! – выпалила она. – Мне просто необходимо поговорить с тобой!

– Что случилось, Лиз? У тебя такой голос, будто дом рухнул.

– Что-то вроде этого, – сказала Элизабет срывающимся голосом.

Инид молчала, ожидая, что подруга скажет что-то еще. Но, не услышав ничего, кроме шумов на линии, она мягко произнесла:

– Может быть, я смогу тебе помочь. Но сначала ты должна рассказать мне, в чем дело.

Внезапно Элизабет выложила ей все.

– Так что Николас пригласил меня на свидание, – закончила она. – В воскресенье вечером.

– Николас Морроу?! – удивленно воскликнула Инид и затем спросила с сомнением в голосе: – И ты пойдешь?

– Я не хочу идти, – сказала Лиз. – Но Николас очень настаивал. Сначала я думала, что скажу Тодду, но теперь мне страшно. И еще я очень боюсь, что об этом пронюхает Джес.

Последовала долгая пауза. Элизабет, так хорошо знавшая Инид, могла себе ясно представить выражение ее лица. Затем Инид заговорила:

– Что касается Тодда, я могу это понять. Но при чем здесь Джессика?

– Она влюблена в него, – объяснила Элизабет дрожащим голосом.

– Мне следовало бы догадаться, – насмешливо сказала Инид. – Она ведь не пропускает ни одного красивого парня в городе. А Николас к тому же и богат.

Элизабет знала, что Инид недолюбливает Джессику, но в этот раз оставила ее выпады без внимания. Ей нужно было обсудить с ней более важные проблемы.

Инид продолжала:

– Не волнуйся, Лиз. Она забудет его, как только на горизонте появится кто-нибудь еще.

– В этот раз – вряд ли. Она считает, что Николас влюблен в нее.

– И это действительно так?

– Нет, – сказала Элизабет, делая усилие, чтобы не разрыдаться. – Он говорит, что любит меня.

Ошеломленная этим известием, Инид некоторое время молчала.

– Хм. Это уже становится интересным, – произнесла она наконец.

– Теперь ты все знаешь. И я ума не приложу, что мне делать. Я не хочу обидеть ни Джес, ни Тодда. Но Ника я тоже не хочу обижать. И я уже пообещала, что пойду.

– Ой, Лиз! – сочувственно воскликнула Инид.

Она долго молчала, обдумывая затруднительное положение, в которое попала ее подруга, и в конце концов сказала:

– Я думаю, тебе придется пойти с Николасом. Держи пальцы скрещенными и надейся, что Джессика ничего не узнает. И еще: мне кажется, что об этом нужно обязательно сказать Тодду. Он ведь всегда все понимает правильно.

– Но не тогда, когда речь заходит о Николасе Морроу, – мрачно сказала Элизабет. – Да, ты права, Инид. По справедливости, Тодду обязательно нужно сказать.

«Это самая тяжкая обязанность, какую мне когда-либо приходилось исполнять», – подумала Элизабет.

Стрелки выполненных в романском стиле часов показывали пять минут первого, когда Рэнди подошел к ним и прислонился к стене в ожидании Джессики. Пятнадцать минут спустя она приблизилась к нему неторопливым шагом.

– Привет, – сказала Джессика небрежно. – Кажется, я опоздала. Извини.

– Тебе нет надобности извиняться, – сказал Рэнди с застенчивой улыбкой. – Я знаю, как это бывает, когда тебя задерживает что-то очень важное.

Когда они подошли к стоянке, Рэнди кинул на Джессику восхищенный взгляд. Затем они сели в машину, и он завел мотор.

– Какие у тебя трудности с математикой? – спросил он, включив сцепление и направляя машину в транспортный поток.

– Я просто ничего в ней не понимаю!

– Но это же так просто, – сказал Рэнди. – Ты сама увидишь. Что ты, Джессика, если ты смогла так быстро понять, как работать на компьютере, математика для тебя не должна представлять затруднений.

Джессика слегка придвинулась к нему.

– Но работать на компьютере было интересно, – возразила она. – А математика такая скучная.

– Математика – интересная наука! Это своего рода игра. Как шахматы!

– Если это так, – с сомнением сказала девушка, – давай поиграем.

Они подъехали к дому Мейсонов и прошли в комнату Рэнди.

– Ну ладно, давай посмотрим твой учебник, – предложил он.

Джессика держала книгу, отодвинув ее от себя на расстояние вытянутой руки.

– Он тебя не укусит, – пошутил Рэнди. – А как только ты все поймешь, ты наверняка полюбишь математику.

– Этот день наступит не скоро, – простонала Джессика.

Но она с большим вниманием слушала Рэнди, когда они вдвоем склонились над книгой. Он выбрал пару задач и показал Джессике, как их нужно решать. Затем повторил с ней несколько основных математических правил. На исходе часа Рэнди захлопнул учебник и, усмехаясь, отодвинул его в сторону.

– Вот видишь, – сказал он, сияя. – Решать уравнения – все равно что семечки грызть.

Джессика скорчила гримасу.

– Только не для меня, – сказала она и покачала головой. – Они совсем неинтересные. Ничто не может сравниться с компьютерами, – продолжала она, делая ему прозрачный намек. – Вот ими действительно можно увлечься.

– Кто спорит! – Вдруг Рэнди понял, на что она намекала. – Хочешь запустить программу или еще что-нибудь?

– О, Рэнди! – защебетала Джессика, притворяясь, что удивлена этим предложением. – А можно?

Рэнди заглотнул наживку.

– Почему же нет? – И он вручил ей дискету. – Давай посмотрим, что ты умеешь делать.

Под наблюдением Рэнди, заглядывавшим ей через плечо, Джессика включила компьютер, вставила дискету и загрузила машину.

– Ты меня просто потрясаешь. – Его глаза сияли энтузиазмом. – Очень скоро ты будешь знать о компьютерах столько же, сколько и я.

– Ох, нет, – ответила она скромно. – Ты знаешь миллион таких вещей, научиться которым я не могу и мечтать.