Книга Смертельный номер. Гиляровский и Дуров, страница 44 – Андрей Добров

Проходившие мимо униформисты и те самые новые рабочие, которые только что прослушали короткую и очень увлекательную лекцию госпожи Шварц, начали собираться кучкой в отдалении, переговариваясь.

– А пойдемте-ка куда-нибудь, – предложил я. – А то тут скоро публика наберется – еще и бисировать заставят!

– Может, сразу к нам? – спросил Архипов. – В Малый Гнездниковский? У нас тихо, никто не потревожит. И нумера близко – есть даже прямо в здании. В подвале. Как?

– А никак, дядя, – хладнокровно встрял Левка. – Не за что меня в ваши нумера вести. Я ничего не сделал.

– Ну, это мы посмотрим, что ты сделал, а чего не сделал, – ответил Архипов. – Мы пороемся в наших документах, с тобой по душам поговорим… Может быть, и найдем общий язык. А, Шнеерсон?

– Вона свидетелей сколько, – сказал Левка, указывая головой на кучку зрителей разговора.

– Ну и что?

– Я ничего не делал. Не по закону ты меня, дядя, держишь. Я, может, новую жизнь захотел начать – на работу нанялся. А ты меня – под белы руки!

Я все это время молчал, разглядывая Левку Американца.

– Что уставился, дядя? – скосился он на меня. – За погляд платить надо.

– А ведь и правда, – обратился я к Архипову, не обращая внимания на Американца, – арестовывать его сейчас не за что. С поличным он не пойман. Ничего такого не сделал. Может, отпустим его, Захар Борисович?

Архипов опешил.

– Как отпустим? Не понимаю я вас, Владимир Алексеевич.

– Отпустим, отпустим, – продолжил я. – Он теперь раскрыт, а значит, нам не опасен. Пусть идет и дружку своему, Тихому, передаст, чтобы больше в цирк не совался.

– Да как же… – начал Архипов, но я незаметно подмигнул ему.

Пожав плечами, сыщик махнул своим агентам, и те нехотя отпустили Левку. Но Американец и не вздумал уходить.

– Так-то лучше! – дерзко сказал он, одергивая помятую куртку. – А то налетели, руки заломили! Невинного, можно сказать, человека чуть в кутузку не потащили… Я вообще ничего не понял, что вы тут про кого-то говорите. Какой Тихий? Не понимаю. Я сам по себе. Хотел новую жизнь начать. Разве я вру? Все так и есть.

– Иди-иди, – сказал я строго. – Иди, пока не выставили вон. Сам иди.

Американец сплюнул на пол, презрительно посмотрел на меня.

– Забавный ты, дядя, – процедил он. – Где-то я тебя видел. Уж и не помню.

– Все ты помнишь, – ответил я. – Помнишь, как меня у Полковницы «малинкой» угощали. Да Саламонский спас.

Левка пожал плечами. Но я отчетливо увидел – да, он помнит тот случай и сейчас жалеет, что мне удалось уйти от расправы.

Наконец он медленно двинулся в сторону служебного входа. Кучка униформистов расступилась перед Левкой. Я не видел в их глазах никакого осуждения – они не понимали, что произошло, просто видели, как их нового товарища схватили шпики. К полиции у циркачей из низших профессиональных кругов отношение было самое отрицательное. Этот люмпен-пролетариат артистического дна полицию боялся и ненавидел, поскольку частенько бывал задерживаем и бит за воровство и пьяные проделки. Так что Левку они теперь воспринимали если не как героя, то как товарища – точно.

– Проводите господина Шнеерсона до выхода. Убедитесь, что он не остался тут, – приказал Архипов своим агентам. И те двинулись вслед за Левкой под холодными взглядами униформистов.

Я же взял Архипова под руку и повел в другую сторону.

– Объяснитесь, Владимир Алексеевич, – потребовал он от меня.

– Хорошо. Мы с вами сглупили, Захар Борисович. Ну, ладно я – я в таких делах неопытен. А вот вы? Нам бы не хватать Левку, а установить за ним наблюдение, чтобы взять с поличным! Сейчас его брать действительно незачем было – он еще ничего такого не совершал.

Архипов сник.

– Да-а-а… – пробормотал он, – моя ошибка. Что это на меня нашло? Повел себя как самый распоследний городовой-растяпа!

– Думаю, – сказал я, – это все от нервной обстановки. Вы хотели преступление предотвратить. И я вас понимаю – я и сам, как вы видели, дошел до всей нелепости наших действий только задним числом.

Архипов с досадой ударил ладонью об ладонь.

– Вот черт!

Но потом он повеселел.

– С другой стороны, мы действительно предотвратили преступление! Шнеерсон изгнан, и потому опасность миновала. Потом я, конечно, займусь вплотную и им, и Тихим. Долго они у меня на свободе ходить не будут. Грехов за ними, я чую, много – просто у полиции руки не доходили. Это да! Но сюда, в цирк, они уже не проберутся. Представление завтра. Не успеют. Да и побоятся, что их снова раскроют. Надо радоваться, Владимир Алексеевич, даже такому «промаху».

Я покачал головой.

– Боюсь, Захар Борисович, ничего мы не предотвратили.

– Но почему?

– Видите ли, этот самый, как вы его называете, Шнеерсон, по моим сведениям, не простой исполнитель преступлений, а их автор. Разработчик. Думаю, он проник в цирк вовсе не для того, чтобы своими руками перерезать трос или подлить яд. Он скорее всего осматривал цирк и планировал новое убийство.

– Но кто же тогда должен будет его исполнять? – с недоумением спросил сыщик. – Ведь Шматко здесь тоже больше нет?

– Я уверен, что у Левки в цирке есть и другой человек…

– Па-а-аберегись! – зычно проорали сзади. Мы отпрянули к стене – мимо два униформиста прокатили большую зеленую с красными треугольниками тумбу для аттракциона со львами. Архипов остро взглянул на меня.

– Знаете, Владимир Алексеевич, интуиция мне подсказывает, что вы уже определили убийцу. Не так ли?

– Думаю, да, – согласился я.

Захар Борисович поджал губы – совсем как буфетчик Рыжиков.

– Тогда, может быть, вы назовете мне его имя?

Я отвел взгляд.

– Видите ли, – сказал я чуть погодя, – за все это время мне дважды или трижды казалось, что я понял, кто убийца. И всякий раз я ошибался. Хотя сейчас я почти уверен в правильности своей догадки, остается возможность попасть впросак снова.

– Все равно, – настаивал сыщик, – скажите мне имя, и мы вместе прощупаем этого мерзавца.

– Поймите, Захар Борисович, – ответил я твердо, – вы ставите меня в очень неловкое положение. Это все – лишь предположения. Улики косвенны и не могут служить прямым доказательством виновности этого человека. Вы… Мы с вами только что без какого-либо повода схватили Левку. Да, мы понимаем, что он скорее всего замешан в этом деле. Но мы не поймали его с поличным и потому обвинить в организации «смертельных номеров» не смогли бы. Так?

Архипов пожал плечами.

– В этом – нет. Нашли что-нибудь другое.

Я махнул рукой.