Онлайн книга «Сын боярский. Победы фельдъегеря»
|
– Радость у нас, Аглая! Сын боярский вернулся, почитай – с того света. Идём в дом, отпраздновать надо. Погоди, а это кто с тобой? – Сам не пойму. Не служанка, не рабыня, не холопка. Знакомая. – И ей место найдётся. Прошу в избу. Видно было, что боярин искренне рад. Слуги забегали, и с поварни запахло съестным. – Захарий, принеси из погреба вина фряжского. Давно такой радости не было! Молодец, Алексей, не забыл Кошкина! И у москвичей не остался, потому я вдвойне рад. Они сели трапезничать. Гостей не ждали, но стол был обильным. Курочка жареная, караси в сметане, капуста квашеная, яблоки мочёные, орехи в меду, сырники духом сытным исходили. Вина хозяин налил в кружки, женщин не обойдя. – За встречу! Оба не чаяли, что живыми встретимся, однако Господь сподобил. Выпили, отдали должное яствам на столе. Алексей и Марфа ещё утром ели, голодными были. Только насытиться им Кошкин не дал: – Не томи! Обскажи обстоятельно, где был, что повидал? И Алексей подробно рассказал, как он вернулся к заставе и нашёл там тела мёртвых своих товарищей, рязанских ратников, и троих ногайцев. – Не послушал я тогда тебя – насчёт старика-то! Опоил он нас какой-то дрянью, вот и поплатились. Грех на мне тяжкий за убитых дружинников, – перебил Алексея Кошкин, и по щекам его потекли слёзы. Он смахнул их рукавом. – Прости, расчувствовался я. Продолжай. Обе женщины слушали повествование Алексея, раскрыв от изумления рты. А он рассказывал о походе москвичей на Булгар и о том, что в Новгород ушёл. – А чего же не ко мне? – вскинулся Кошкин. – Эх, боярин! Я же полагал, что ты убит! – Понимаю. А меня едва живым наши порубежники нашли, весь в крови был, – Кошкин показал на шрам на лице. – И левой руки ниже локтя нет, – боярин поднял левое предплечье, показав пустой рукав. – Как кровью не истёк – загадка. Наши убитых на подводы складывать стали, а я застонал. Вот так и получилось, что в братской могиле не упокоили. – Тоже повезло. Зато я всех обидчиков убил. – Славно! Давай за то кубки поднимем! Они сидели до полуночи, уговорили изрядный кувшин вина, доели закуски. Слуги без вопросов Алексея с Марфой спать вместе уложили. Утром Алексей проснулся от стука в окно. Кое-как открыв глаза, какое-то время не мог понять – где это он? В голове долбит у него, или на самом деле кто-то в окно стучит? Обведя взглядом комнату, он увидел за оконной слюдой ворона, и сон как рукой сняло. Поднялся, распахнул створки, и в спальню ворвался свежий воздух. Осень! Ворон каркнул, причём негромко, даже деликатно как-то. – Заходи, коли прилетел! – пригласил его Алексей. Ворон перепрыгнул на подоконник внутрь комнаты. Неужели это тот самый ворон? И как только он его нашёл? Ведь он же пропал во время морского боя и не показывался больше. Алексей натянул портки и прошлёпал босыми ногами в поварню, где хлопотала кухарка. – Доброго утра. Кусочек пирога найдётся? – День уже. Завтракать скоро будем, боярин распорядился стол накрывать. – Да мне немного надо. Пирога кусочек прошу, или просто горсть зерна. У кухарки едва глаза на лоб от удивления не полезли. Однако туесок с зерном Алексею дала: – Отсыпь, сколь надо. Алексей зачерпнул пригоршню зерна, вернулся в комнату и высыпал зерно на стол. Ворон накинулся на угощение, видимо – голоден был. Конечно, поля убраны, пшеница и рожь в закромах уже, птице подкормиться нечем. Правда, ворон клювом долбил по столу изрядно, и от этих звуков проснулась Марфа. Она с удивлением глядела на большую чёрную птицу, клюющую со стола зерно: – Алексей, чего этот ворон у нас делает? – шёпотом спросила она. – Ест, не видишь, что ли? Друг это мой. – А, приручил? Понятно! Ворон, услышав разговор, перестал клевать и уставился на девушку. – Ой, боюсь я его, колдовская птица! – Он мне помогает, выручил раз крепко. Одевайся, в порядок себя приводи, завтракать будем. На завтрак была гречневая каша с мясом, яичница, копчёная белорыбица, ну и сыто сладкое. После завтрака, когда холопы убрали со стола, Кошкин завёл разговор: – Полагаю, ты не просто так вернулся, чтобы меня проведать? – Прав ты, боярин. – Конь у тебя справный, кольчуга, при оружии ты. Всё не нашей выделки, и так думаю, что больших денег это всё стоит. – И опять в точку. Немецкое железо, в Великом Новгороде купил. – Никак – клад нашёл? – усмехнулся боярин. – Кабы так… С ушкуйниками ходил, набегом на шведов да саамов. – Так с ними, как я прослышал, мир вроде подписывали? – Выходит, свободным людям новгородским договор не указ. Только честно скажу тебе, боярин, не по мне это. Трофеи богатые взяли, риску много. С двумя кораблями шведскими на обратном пути биться пришлось. – Неужели сдюжили? – Ну да. Видишь, я здесь, перед тобой, а они рыб кормят. – Лихо! – Разбой это, дело пустое, только мошну набить. Славы не добудешь, а для чести урон. Кабы князю, Отчизне послужил… Не всё в этом мире деньгами измерить можно. – Так ты послужить хочешь? – А иначе зачем бы я всю свою долю, что саблей добыл, на оружие и снаряжение потратил? Можно было избу в Новгороде или Пскове купить да жить припеваючи. – Хм, слышу я слова не мальчика, но мужа достойного. Захарий! Явился слуга. – Разговор у нас серьёзный. Принеси-ка вина! Когда на столе появился кувшин с вином и две кружки, боярин слугу отпустил, а вино сам разлил – в знак уважения к собеседнику. Так делают при разговоре с равным, иначе бы слуга разливал. Алексей этот жест оценил. На Руси были традиции, жёсткие нормы поведения. Например, если гость в имение приехал равный по чину хозяину, хозяину полагалось спуститься с крыльца и встречать гостя на середине двора. Князя или столбового боярина положено было приветить у ворот, а человека служилого или боярина худородного – и вовсе стоя на крыльце. – Не ошибся я в тебе, Алексей, есть в тебе стержень! Давай выпьем за мужей славных. И за тех, кто жив, как мы с тобой, и за тех, кто голову сложил за Отчизну. Они выпили до дна и закусили. – Теперь давай о тебе поговорим. Будешь у меня служить? – За тем и вернулся. – Похвально! Условия прежние. Хочешь, выселки себе бери на пропитание, хочешь – в имении живи. Я-то к ратной службе не годен уже, а двоих ратников каждый год выставлять должен. |