Онлайн книга «Николай 2. Расстрелянная корона. Книга 2»
|
– Так, подожди, Володя. Сейчас из того же дома вышла женщина. Ну и особа! – Что, красавица? – Сам посмотри. Беркутов выглянул в окно. – Вот это габариты! Судя по ним и одежде, тоже занимает неплохое местечко в совете. – Идет к главному проспекту. Отойдем от окна. – Кириллин позвал хозяина дома: – Авдей Гаврилович, подойти можете? – Отчего нет? Что-то случилось? – Мимо дома сейчас пойдет женщина. Посмотрите, не знаете ли ее. Шановская прошла, старик отрицательно покачал головой: – Не припомню. Но город большой. – Как и сама дама. – Беркутов улыбнулся. – Да, полновата. Судя по тому, что спокойно разгуливает по проспекту, проходит заставы красноармейцев, она сама какая-нибудь начальница либо чья-то жена. Она вышла от бабки Арины? – Оттуда. – К ней многие ходят. Вот комиссар, видно, и искал у ведуньи эту пышную женщину. Кстати, у Арины снимает комнаты офицер, переметнувшийся к красным, – проговорил старик. – Что за офицер? – Кириллин и Беркутов переглянулись. – Сколько смотрим, а никого, кто постоянно заходил бы в тот дом, не видели. – А он, как и вы, наверное, чтобы миновать заставы, ходит по Верх-Вознесенской и переулкам. – Скорей всего. – Он нам нужен? – спросил Беркутов. – Не знаю. Надо хотя бы узнать, кто он такой. – Бывший штабс-капитан Белый, – сказал Горин. – Слышал я, что приехал он из Москвы, служит в военном комиссариате. У бабки Арины снимает комнату. Проживает один. Это все. – Штабс-капитан у Голощекина. Странно, – проговорил Кириллин. Беркутов похлопал его по плечу: – Сейчас, Сережа, удивляться нечему. К сожалению и нашему позору, многие кадровые офицеры встали на сторону большевиков. – Я бы их без суда и следствия к стенке ставил за измену. – Быстрей они тебя поставят. – А вот это еще посмотрим. – Кириллин отодвинул стул от окна. – Сколько пялимся на этот дом, и все без толку. Надоело. Чего на него смотреть? Подойти на рассвете, уничтожить охрану и атаковать! – Там не меньше двух десятков красноармейцев. Большинство латыши, мадьяры. Внешнюю охрану снять можно, – рассуждал Беркутов. – Но в сам дом не прорваться. Кириллин повысил голос: – И что, вот так сидеть и ждать неизвестно чего? – Не неизвестно чего, а подходящего момента. Решение принимает князь Покровский, уверен, он что-нибудь придумает. – Сил у нас маловато, Володя. Нам бы сотню казаков, вот тогда разнесли бы мы охрану в пух и прах. Да и прикрыть отход с семьей государя смогли бы. – Где же ее взять-то, сотню? Да и связь со штабом Сибирской армии не наладишь. Далеко она. Да, продвигается успешно, но шагать ей сюда еще верст семьсот, не менее. – Но должно же командование армии попытаться освободить императора, выслать к Екатеринбургу специальные отряды. – Не пройдут они, Сережа, ни крупные, ни мелкие. Красные пока подступы к городу держат крепко. – И что? Ждать? – Полагаться на князя. – А если этот Голощекин в Москве договорится и семью отправят туда? Тогда чего ждать будем? За кем смотреть? За особняком, который уже надоел до чертиков? Глаза закроешь, он перед тобой. – У меня то же самое, но делать, подпоручик, нечего. – Может, в ночь поехать на Гаврилов хутор? Поговорить с генерал-майором? – Он что велел? Без экстренной необходимости пост наблюдения не покидать, доклады по результатам через связных. Ты хочешь нарушить приказ князя? Кириллин вздохнул: – Нет. – Тогда смотри, а я пойду, по городу похожу, может, еще кого-нибудь знакомого встречу. – Ты смотри, в ЧК не попади. – К Лукоянову? – К нему. – Так к Федору попасть не страшно. В отличие от других, он человек образованный, главным редактором газеты «Пролетарское знамя» был, подписывал статьи псевдонимом Маратов, как я понимаю, в честь известного француза. – Будет тебе образованный, когда в подвале окажешься. – А с чего вдруг, Сергей? Я человек ясный. Да, офицер, но пострадавший от царского режима. Инвалид. Не думаю, что ЧК интересна моя личность. – Увидят, что ты кружишь возле совета, казарм, заинтересуются. Плевать твоему интеллигенту Лукоянову на инвалидность. – Ты раздражен, Сергей, это объяснимо. Может, тебе запросить замену у князя? – Нет. Просто, Володя, безысходность внутри какая-то. Вот он, дом, где заключен государь с семьей, враг, который охраняет их. Мы все видим, а сделать ничего не можем. – Еще не вечер, Сережа. Пошел я, в девять часов буду. – Удачи. Проводив друга, подпоручик Кириллин продолжил наблюдение за домом особого назначения, то есть особняком Ипатьева. Через час Горин предложил ему пообедать: – Я картошки сварил, ваше благородие. Пойдите, перекусите, а я посмотрю за домом. – Благодарю, Авдей Гаврилович, что-то аппетита нет. – Вам надо поесть. Ступайте! Ровно в 9 вечера вновь прибыл поручик Беркутов. – Вот и я, Сергей, можешь идти отдыхать. Только будь осторожен, в городе появились конные разъезды. Они останавливают прохожих, документы проверяют. – У меня с документами порядок, ведь благодаря тебе я – бывший горный инженер. – И все равно поаккуратней. Особенно на главном проспекте. На Уктусской спокойно. Лошадей я покормил, напоил, ужин на столе. Неожиданно по стеклам ударили капли дождя. – Это хорошо, – сказал Беркутов. – Дождь сейчас самое то, пыль прибьет, землю и дома остудит, да и тебе добраться легче. Красные мешать не будут, уйдут в казармы. В три часа раздался стук в окно спальни. Кириллин поднялся, подошел к окну, раздвинул шторки. За заплаканным стеклом он увидел лицо поручика Соловьева, прошел к двери, открыл ее. Соловьев сбросил накидку, стряхнул ее, вошел. – Доброй ночи, Сергей! Ну и погодка выдалась сегодня. – Здравствуйте, поручик, проходите, да снимайте одежду, просушим. – Прикажете мне в исподнем оставаться? – Зачем же? Найдем что-нибудь из гардероба поручика Беркутова. – Нет, Сергей, я ненадолго. Надо выбраться из города затемно. – Где ваша лошадь? – Оставил в роще перед красноармейским постом. Всаднику незаметно проехать через Екатеринбург невозможно. |