Онлайн книга «Бездна»
|
– Но ты же сам видел, что даже Анри… – Я живу не с Анри, а с тобой. – Да это же просто нелепо, Сезар! И она прильнула ко мне, неожиданно ласково. Положила голову мне на колени. Я погладил ее по волосам. – Если бы ты знала, как нам повезло… Ты не видела, каково там, снаружи… – Перестань говорить «снаружи»! Там ведь тот же самый мир! – Нет. Это не тот же самый мир. Я не намерен жить, как какой-нибудь китаец в Цунцине. Или рисковать жизнью в заварухе на улицах Каира. Или быть ограбленным в Кейптауне, потому что кому-то приглянулись мои «шузы». – Ты преувеличиваешь. – Не слишком. Анри мечтает разнообразить свою жизнь какими-нибудь авантюрами. А я – нет. Мне нравится безмятежное существование. И мне больше не хочется наблюдать за жизнью бедняков в бидонвилях Манилы. Не то чтобы я о ней не знал, просто не желаю больше этого видеть. – Но ведь ты журналист. – Это уже никого не интересует. – Почему ты так говоришь? – И она свирепо взглянула на меня. – Потому что теперь только алгоритмы Google определяют, что интересно, а что нет. Журналистика мертва. Осталось только ее бледное подобие. – Мне больно тебя слушать. Пас замолчала и отвернулась, устремив взгляд на большой старый чемодан, стоявший возле кровати. А я добавил: – Мне и здесь хорошо. Думаю, тебе тоже. Тут красиво, тут приятно жить. Однажды и это разобьется вдребезги, но тот день еще не настал. Я хотел бы, чтобы он знал это… И, положив руку на ее живот, я начал полушепотом твердить свою ритуальную аптономическую фразу [155] : – «Гектор, Ахилл и Улисс – герои Троянской войны». Вообще-то дурацкая фраза, правда? Пас улыбнулась: – Вовсе нет. Даже наоборот: красивые имена для ребенка. – Тебе действительно нравится? – Очень. – Все три? – Все три. А тебе? – Есть имена, и есть связанные с ними мифы. Ахилл – упрямый холерик, Улисс – двуличный хитрец. Лично я решительно за Гектора, за Эктора. – По-испански оно звучит так же, только ударение на первом слоге. Я – за. – Ладно, будем делать ударение на первом слоге. Я люблю тебя, Пас. – И я тоже люблю тебя, дурачок ты мой боязливый, европофил ты мой мистический. Неоткрыватель мира мой хороший. – Ты не права, я много видел в этом мире. И часто рисковал. – А я нет. Неужели мне придется ездить по миру одной? – Ты больше не одна. Пас потянулась и легла на бок, свернувшись в клубок. Я растянулся рядом. – А ты знаешь анекдот о блондинке с двумя извилинами? – Нет, – удивленно ответил я. – Это беременная блондинка. – Какая же ты глупышка! Пас захихикала, как маленькая девочка. – Ты прав. Тем более что я терпеть не могу такие шутки. – Тогда зачем ты мне ее рассказала? – Из-за твоих слов «Ты больше не одна». Я сразу подумала: «Да, я уже – двое» – и вспомнила этот анекдот. Недавно слышала его в баре. – Ты, оказывается, ходишь по барам? – Зашла как-то выпить горячего шоколада после прогулки. – Это твоя кожа пахнет, как горячий шоколад. Я повернулся на бок, лицом к ней, чтобы лучше ее видеть. – Знаешь, когда я сказал «Ты больше не одна», я думал скорее о нас с тобой. А не о нем. – А я при слове «беременна» думаю о нем. Знаешь, он уже такой тяжелый… – Не сомневаюсь. – Ты не сомневаешься, а я знаю. Тебе-то не приходится его носить. – Увы! Природа несправедлива. – Может быть. Знаешь, как будет «беременная» по-испански? – Нет. – Embarazada. – Обремененная? – Вот именно. Она перевернулась на спину и, глядя в потолок, стала гладить свой живот. Видно было, как она сосредоточилась на своих ощущениях. Ее пальцы поднялись к пупку, затем скользнули вниз, к паху. – Я очень черноволосая? – внезапно спросила она с невинным видом, который всегда обезоруживал меня. – Да, очень. Трудно быть более черноволосой, чем ты. – И тебе это нравится? – Конечно, нравится. – А тебе не хотелось бы, чтобы я была блондинкой? – С двумя извилинами? – Нет, я серьезно… Скажи, ты переспал со многими блондинками? – Пас!.. – Ну не стесняйся, говори. – Да какое это имеет значение? А ты? – Я? Сейчас скажу… И она начала считать на пальцах. Я прервал счет, сжав ее руку: – Прекрати! Она прильнула к моему плечу. – Ну, так сколько их было? – Несколько. – Несколько десятков? – Ты невыносима! Она выводила пальцем какие-то узоры на моей груди. И, помолчав несколько секунд, сказала: – Ладно, не говори сколько, просто признайся, кого ты предпочитаешь – блондинок или брюнеток? Я ответил с притворной серьезностью: – Это хороший вопрос. Дело в том, что блондинки – это исчезающий вид, поэтому о них необходимо заботиться… – Вот дуралей! Нет, скажи правду. Я ведь знаю, что одна блондинка у тебя точно была. – Неужели? – Да, я видела ее с тобой. Я изумленно поднял брови: – Это когда же? – Когда я впервые тебя встретила. Она всерьез разбудила мое любопытство. Я ничего не понимал. – Неужели у бакалейщика? Тут удивилась она: – У какого бакалейщика? Мое сердце обжег внезапный холод. Встреча в бакалее стала для меня одним из важнейших моментов моей еще молодой жизни. В какой-то миг я решил напомнить ей тот вечер, но потом сказал себе, что лучше уж избегнуть этого унизительного признания: она-то ведь не заметила меня, моей внезапно вспыхнувшей любви. И я ничего не стал объяснять. – Тогда где же? На выставке? – Нет, раньше. В Google. |