Онлайн книга «Суеверный»
|
– Во что, например? – его прекрасные темные глаза так пытливо смотрели на девушку, что у нее мурашки побежали по коже. Сара подняла рюмку. – In vino veritas! [1] Он рассмеялся. И снова чокнулся с ней. Девушка почувствовала себя свободнее. И дело было не только в вине. Беседовать с Лайамом было вовсе не трудно. Даже легко. И, кажется, ему нравится беседовать с ней. – Так как с ответом на мой вопрос? – Если вы настаиваете. Я родилась в мае. Двенадцатого числа. – Опасный месяц, – тихо заметил он. И неожиданно задумался. Девушка пыталась понять, говорит ли он всерьез или шутит. Но так и не решила. Лайам наклонился поближе к ней и продекламировал: Март тронет струны робкою рукою, Апрель тихонько пробует запеть. А май примчится с вестью роковою: Тебе он скажет, жить иль умереть. Девушка выпила немного вина и подняла на него глаза. – Не могу сказать, что мне нравится это стихотворение. – Оно очень древнее. – У вас есть стихи на все случаи жизни, да, Лайам? – У меня их, наверное, целый миллион! Какая чудесная улыбка! Кажется, что она предназначена только ей одной. – Но я все забываю, что психология – ваша специальность. Так что я умолкаю. Вижу, как ваши прекрасные глаза изучающе смотрят на меня, решая, к какой категории отнести. Сара улыбнулась ему в ответ. Ее удивило, что Лайам помнит, чем она занимается. – Как по-вашему, вы очень странный человек? – Достаточно странный, – в уголках его глаз собрались морщинки, но он не рассмеялся. Девушка проследила за его взглядом. Перед камином стояли две молодые женщины с поднятыми руками. Присмотревшись, Сара увидела, что одна из них обеими руками держит бечевку. Они играли в «корзиночку». Четверо или пятеро других дам сгрудились поблизости, наблюдая и с преувеличенным энтузиазмом подбадривая играющих криками. Лайам положил руку на плечо Сары. – Откровенно говоря, я помню огромное количество странной и ненужной информации. Например, знаете ли вы, что мальчикам-эскимосам запрещено играть в «корзиночку»? Сара улыбнулась. От вина ей стало жарко. – Нет, не знаю. А почему? – Считается, что если мальчик играет в «корзиночку», то когда он вырастет, его руки будут путаться в лине, привязанном к гарпуну. Сара повернулась к Лайаму. – Да вы и в самом деле хранилище огромного количества странной и ненужной информации! Он откинул назад темноволосую голову и рассмеялся. Это был радостный смех человека, услышавшего самую удачную шутку в своей жизни. * * * Мильтон опорожнил пакет со льдом, высыпав его в корзинку. Несколько кубиков упало на ковер. Он наклонился, чтобы подобрать их. Кубики не поддавались, выскальзывая из его рук. Хозяин дома выпрямился и, держа в руках тающие кубики, размышлял, что же делать с ними дальше. Вот он заметил копну рыжевато-каштановых волос. Девра Брукс повернулась к нему, держа в руке пирожное. – А, доктор Кон! Хорошая вечеринка! – Спасибо! Вам нравится? Вы знаете присутствующих, Девра? У нее очаровательная улыбка. Очень хорошенькая девушка. Такая кремовая кожа. Просто роскошная кожа. – Да, знаю некоторых. Девра наклонилась ближе к Мильтону и прошептала: – А кто это с доктором О'Коннором? Мне кажется, я ее прежде не видела. – Это Сара Морган, – ответил Мильтон вдыхая запах ее духов. Очень сладкий цветочный запах. – Она старшекурсница. Работает неполный рабочий день в моем офисе. Фактически только начала работать. Девра внимательно разглядывала Сару. Мильтон видел, как Лайам сжал руку Сары, наклонился ближе к ней. Шустрый парень! Вы только посмотрите, как он пользуется своим обаянием! Эти ласковые взгляды и все прочее! – Эти двое сегодня провели вместе очень много времени, – пробормотала Девра, разговаривая скорее сама с собой, чем с Мильтоном. – Я не собирался ее приглашать, – признался Мильтон. – Но Лайам настоял. Он трижды звонил мне, чтобы убедиться, что Сара придет. Мильтон видел, как сузились глаза Девры. Кремовая кожа порозовела. – В самом деле? * * * – Я что-то проголодался. Вы не хотели бы где-нибудь поужинать? Сара заморгала. Две рюмки вина и ей уже кажется, что он приглашает ее поужинать. Девушка подняла глаза на Лайама и увидела, что он ждет ответа. Мне не следует пить на вечеринках. Жарко. Немного кружится голова. Одна рюмка – это предел. От второй рюмки у меня начинает двоиться в глазах. И становится трудно соображать. Сара опасалась, что ей будет нелегко поддерживать с ним разговор – Лайам такой эрудированный! Но их беседа текла словно сама собой. И дело было не только в вине и в ярком огне в камине. И не в веселом настроении окружающих. Не слишком ли много она говорила о себе? Но Лайам так повел разговор, что у нее не было другого выхода. Девушка пыталась перевести разговор на него самого. Ей хотелось, чтобы он рассказал ей о своей сестре, о переезде сюда из Ирландии, о том, как он рос здесь, в чужой стране. И о том, как он начал интересоваться фольклором. Но Лайам, похоже, вовсе не стремился рассказывать о себе. Он упорно переводил разговор на нее, старался побольше узнать о ней самой, задавал вопрос за допросом. Темные глаза не отрываясь, смотрели на Сару. Казалось, ему были очень интересны ее ответы. Похоже, он был увлечен ею. С огромным энтузиазмом Лайам рассказал Саре только что обнаруженную им историю о человеке, которому дали золотую монету. Эта монета вновь появлялась в кармане после того, как была истрачена. Сначала Сара не поняла смысла этой истории, но Лайам терпеливо объяснил. А потом сунул руку в карман. Достал золотую монету. И вложил ее в руку девушки. – Это тот самый флорин, – сказал он, поддразнивая ее. – Попробуйте его истратить. Он останется с вами навсегда. – Потому что он волшебный? – спросила Сара и неожиданно ей захотелось поверить в волшебство так же, как в него верил Лайам. – Потому что он ничего не стоит! – воскликнул он. И они оба рассмеялись. |