Онлайн книга «Гринвичский меридиан»
|
Слившись с группой туристов, Пол прошел в обсерваторию, но в отличие от них, не стал проявлять терпеливой последовательности, а сразу направился в основной зал. Он подумал, что глупо выглядит сейчас, даже усмехнулся, но все же проделал то, что непременно совершал каждый посетитель: подошел к линии гринвичского меридиана и встал так, чтобы одна нога оказалась в восточном полушарии, а другая в западном. И почувствовал то, что, наверное, чувствовали тысячи людей до него, ощущая, как тело наливается невиданной вселенской мощью: "Я объединяю собой этот мир". Опустив голову, Пол посмотрел на самый знаменитый меридиан и с горечью спросил себя: "Зачем? Зачем нужна эта линия, разделившая нас? Зачем существуют восток и запад, север и юг? Зачем столько стран и континентов? Разве любовь может быть ограничена какими-либо пределами, кроме пределов человеческого духа? Разве она может иметь другие контуры, кроме очертаний человеческого сердца?" Шаги туристов приближались, и Пол вышел из зала. Ему хотелось видеть в этом мире только одного человека. Но меридиан, много лет назад разрезавший душу Пола Бартона надвое и не желавший исчезать, не пускал его к ней. Он мог только думать о ней, писать о ней и даже говорить о ней, делая вид, что говорит о России. Такие разговоры привели к тому, что дети все чаще стали обсуждать возможность поездки в эту страну. Ведь гостили же они в Испании два года назад! Это, конечно, ближе и проблем там куда меньше, но кого в тринадцать лет пугают готовые трудности, если жизнь сулит настоящее приключение?! Пол и сам стал подумывать над этим всерьез, только вот не знал, с какого бока подступиться. Когда Эмма разбудила его телефонным звонком, он принял ее приглашение без особого воодушевления, а потом решил, что это удобный случай обсудить идею ребят в спокойной обстановке. К тому же, ее находчивый муж мог подсказать что-то дельное. "Как его зовут? — пытался вспомнить Пол. — А я вообще когда-нибудь слышал его имя? Ладно, пускай будет просто мистер Вайз". Ему вспомнился вчерашний разговор в пабе во время ленча с учителем географии Тимом Симпсоном. Они никогда не были друзьями, и потому Пол удивился, когда тот сочувственно сказал, терзая сосиску: — Пол, вы бы поосторожнее с вашей Россией. Я знаю, как это интересно, но директор уже недоволен. Все говорят, что на уроках вы больше времени уделяете русской литературе, а ведь ваша специальность — английская. — Я люблю и английскую литературу, — не согласился Пол. — Любите или нет — это ваше дело. Но есть определенные рамки, вы ж понимаете! Бартон иронически заметил: — Может, поставить с детьми миракли [8] , чтоб он успокоился? Уж это чисто английское произведение! — Отличная идея! — воскликнул Тим и, забывшись, хлопнул его по плечу, чего Пол терпеть не мог, и все учителя это знали. Но Симпсону он простил эту выходку, ведь тот пытался ему помочь. И это действительно было серьезное предупреждение, потому что во власти директора было запретить эту поездку и тогда… — Пол, у вас какие-то проблемы? — неловко отведя глаза, спросил географ. — Почему вы так решили? — Вы… Только не обижайтесь! Вы неважно выглядите. — Мне чертовски плохо, Тим, — признался он и сразу почувствовал облегчение, словно было необходимо просто произнести это вслух. Симпсон нервно облизнулся и снова спросил: — А в чем проблемы? — Да нет никаких проблем, — с досадой отозвался Пол. — Мне просто плохо и все. Тим убежденно возразил: — Так не бывает. Если какая-то проблема мешает жить, надо поскорее решить ее, и все будет хорошо. Не потрудившись скрыть презрение, Пол сказал: — У вас чисто английское мышление, Тим. Конкретное. Вы, наверное, и представить не можете, как иногда хочется то, не знаю что. — Как это? — удивился Симпсон и с опаской поинтересовался: — Вы ничем не… заболели в России? Пол без колебаний согласился: — Заболел. Вы и не знаете такой сердечной болезни. — Инфаркт миокарда? Ну почему же не знаю? — Ее можно вылечить только в России, — не слушая его, продолжал Пол. — Вот для чего я готовлю эту поездку. Чтобы не умереть… — Давно слетали бы туда, если уж так верите в русскую медицину! — Сам по себе? — удивился Пол. — А что в этом такого? Финансово вы же можете себе это позволить? — Финансово — да… — Так в чем же дело? — Действительно, — сказал Бартон. — В чем же дело? "Неужели я так и не решусь поехать сам по себе? Режиссеру не пришлось бы прибегать к уловкам, чтобы исполнить свое желание. Я просто трус", — с этой мыслью Пол встал с постели, раздвинул шторы и от изумления разинул рот — под дождем опять, как пару месяцев назад, плавал в воздухе красный шарик. Открыв рамы, Пол взглянул вниз, но никого уже не было. — Эй! — негромко окликнул он. — Тут есть кто-нибудь? Какое-то движение послышалось за углом дома, и Пол как был, в футболке и трусах, выскочил под дождь. Закутанная в плащ с капюшоном фигура метнулась к калитке на заднем дворе, но любопытство придало Бартону проворности, и он догнал убегавшего в три прыжка. Рванув за плечо, Пол повернул его и вскрикнул от неожиданности: — Вы?! Это вы? Снова в Лондоне? Ритино лицо было мокрым и почти серым, видно, она провела под дождем долгое время. Слизывая с губ капли, она пристально смотрела на него и молчала. — Пойдемте в дом, — хмуро предложил Пол и потянул ее за руку, холодную и вялую. Сняв с Риты плащ, он отвел ее в ванную и дал теплый халат. — Вам надо согреться. Еще заболеете. Я тоже пойду переоденусь. — Пол, — жалобно позвала Рита, но он отмахнулся: — Потом. Когда она вышла из ванной в его халате, с распушенными влажными волосами и босиком, Пол недовольно отметил, что все это выглядит чересчур интимно, по-домашнему, а как раз этого ему и не хотелось. "Надо было выпроводить ее за калитку и дело с концом!" — раздраженно подумал он, хотя знал, что все равно не сделал бы этого. — Чай? Кофе? — отрывисто спросил он, стараясь показать, что не рад этому визиту. Рита равнодушно произнесла: — Лучше виски. Взгляд Пола невольно метнулся к часам: — О! В половине первого? Не рано? — Лучше спросите: не поздно? Я еще не ложилась сегодня, Пол, что мне делать? Вы совсем свели меня с ума! |