Онлайн книга «Зарисовки на запотевшем стекле»
|
Отец Серафим: – Божественное было в огне, дереве, воде,… потом только оно вошло в живую плоть… Это был святой дух… материя и дух всегда должны быть в равновесии… Вот в чем божественная справедливость… Сейчас материя все больше и больше поглощает дух…и это падение…Мы уже не смотрим на Бога, охраняющего святость ангелов… Мы все устремились в мирское бытие…А материя без духа жестоко нас накажет… – Так материя ближе к дьяволу? – робко спросил Петр Александрович. – Да… он в материи силен… Только дух не подвластен ему… – Но материя создает движение… А отсутствие движения – застой? – произнес Валентин Александрович. – Движение, конечно, необходимо, но надо остерегаться разрушения… Согласитесь, что сильный созидатель кажется порой злодеем… А ведь слабость – большой грех перед Богом. Вспомните Ивана Грозного…Петра Первого… Власть понятна сильным… А вот начало движения привлекает массу злодеев… и может даже способствовать растлению и унижению души. – Но нельзя жить одними идеями божества. – Я согласен. Просто хочу подчеркнуть, что сегодня только духовенство чувствует оркестр Руси. Интересы государства и интересы правительства может объединить вера…Истинная вера в России – только православие. – Это извечная проблема религии и светской жизни. Я чувствую, что это самая важная тема современности. – Чувства должны быть наполнены временем, тогда они отличаются от грубых инстинктов. – Судьба и реальность, как левая и правая рука, но внутри этого… жизнь. – Оппозиция должна окрепнуть, обрасти сильными людьми. Иначе власть заберут проходимцы. Строй мыслей начинается с дисциплины понимания. – С вами трудно спорить отец Серафим, но вы меня не переубедите в том, что России нужны перемены. – Против положительных перемен ничего не имею. Но не надо спешить. – Значит стоять на месте? Какая же помощь церкви от этого? – Святость, искреннее желание помощи. Православный всегда верит в раскаяние совершающего грех и потому жалеет заблудившегося в мыслях… делах. – Так мы никогда не придем к согласию. – К согласию придем всегда… Просто церковь не приемлет компромиссов,… а сейчас всем этого хочется. Кока, обеспокоенная спором, опять призвала к праздничному настроению и попросила Валентина Александровича не нападать на дорогого гостя. – Да я вовсе и не нападаю. – Дорогие дети мои, сегодня праздник великий. Что может быть выше и глубже слов «Да возлюбите друг друга». Если бы все это истинно поняли, не было бы противоречий и непонимания. Все определяют в жизни дела, переживания и страдания человека. Тот, кто много рассуждает о сладкой жизни, мало знает о ней. Несомненно, бороться нужно всегда, только знать зачем… После этих слов разговоры прекратились. Праздничное настроение с новой силой разлилось среди собравшихся. * * * Отец Серафим шел немного усталый, но с радостным чувством: он всегда был доволен, когда удавалось в добропорядочной обстановке выговориться, как бы проверяя себя утвердить свои мысли, и самому услышать мнение молодых умов. Сегодня ему показалось, что правильно объяснил и донес близкое, родное и выстраданное. Немного уйдя в себя, он не заметил, как неожиданно перед ним появился человек лет тридцати-сорока. Волосы незнакомца были длинные рыжеватые, на голове круглая шапочка. От неожиданности такого явления отец Серафим чуть не перекрестился, но сдержался и посмотрел внимательно. Незнакомец уважительно поклонился: – Разрешите обратиться, отец Серафим? – Почему нельзя? Можно,… но не видел тебя раньше сын м,… хотя вижу не нашего прихода… похоже… иудейской веры. – Точно так-с,…но не обессудьте,…что время отнимаю. Либстер Айзик Самуилович, председатель местной еврейской общины. Имею часовую мастерскую и лавку на Московской улице. – Готов выслушать людей любой веры. – Я собственно, хочу ходатайства вашего… по поводу мальчика… хочу его забрать из приюта и передать в только что приехавшую семью… там ему будет неплохо… все-таки родственные души. – Уж не тот ли красивый мальчик, что говорила Марья Константиновна? – Так точно-с. Он самый. И Марья Константиновна со своей стороны ходатайствует по моему прошению. Но без вас…трудно добиться. – Почему ж противитесь принятию христианства мальчиком? – Вы ж понимаете…мальчик из еврейской семьи… – Но он сирота…государство позаботилось о нем,…в христианской вере он будет на твердых ногах. Церковь является частью и опорой государства Российского. Ведь он родился в России… и будет она ему родиной не только в географическом смысле, но и духовной. Это очень хорошо. – У нас так не принято…мы другой веры. – Другой веры…Меня всегда удивляет противление православию в России… Многие иностранцы, в том числе Екатерина Великая приняли православие… и всегда считала себя русской,…а про немецкую кровь и не вспоминала…Признайтесь трудно жить здесь с вашей верой… Разве вы не хотите, чтобы ему было лучше?… Вот мы можем стоять и разговаривать, а можем пойти вместе… А почему бы нет? – Все-таки…мне трудно объяснить,…а вам понять меня…Я не хотел бы… – В этом то и вопрос… Я – то знаю, в чем разница христианства и иудейства. Не хотите вы здешней родины… Не поняли вы Моисея, который водил вас… – Ну, причем тут Моисей?… и дело вовсе не в иудейской вере… Хочется сохранить близкого по духу человека… – Это хорошо,… что верите духу… вера необходима… Просто не оседлый у вас менталитет, а Россия сильна своими корнями. – Могут быть и другие убеждения… – Не хотите вы трудиться на этой земле по настоящему… От того все беды ваши… и в конечном счете… наши. – Что вы говорите?… Разве мы не трудимся денно и ношено? – Трудитесь…но, как и в каком качестве?… Норовите все легко… краткосрочно… и чтоб быстрей выгода… Иудеи ждали другую Миссию, которая не заставила бы их затратить много труда, но возвысила бы их среди других народов. – Не понимаю. – Назовите мне хоть одного местного земледельца…, купца или строителя крупного долгосрочного проекта. Тут надо мыслить крупным масштабом…и быть хозяином на своей земле… А любите вы банки, лавки… перепродать… чужой труд. – Ведь всякая работа нужна. – Это верно… Трудно переубедить… По-вашему всему есть цена, даже Богу… тридцать серебряников… А деньги – это своеобразный фетиш… Природа… живет без денег и всяких благ… и только здоровеет,… а мы все слабеем изо дня в день. |