Онлайн книга «Две повести о Манюне»
|
– Нарк, может, шашки попросить? – вещала она сзади. – Или краски? Рисовать будем, а? Ну, нет так нет, чего сразу ругаешься! – считывала она информацию с моего напряженного затылка. – Или давай попросим, чтобы нам привезли новеллы Эдгара По, – не унималась за тарелкой супа Манька. – Будем вслух зачитывать страшные отрывки, а девочки будут пугаться, гыгыгы. Тихий час Маня провела в неустанных раздумьях – составляла список еды, которую всенепременно должны привезти родители. – Шашлык? – теребила она нас. – Конечно, шашлык, – важно соглашалась Каринка. – Шаш-лык, – пыхтела Манька, записывая в столбик наши требования. – Торт «Мишка»? – Обязательно! – Манную кашу? – Мань, издеваешься, что ли?! – Гыгыгы!!! Маму разговор с Маней взбодрил. Можно даже сказать – взбудоражил. Я вообще не уверена, что она смогла уснуть после этого разговора. Вполне возможно, что две оставшиеся ночи она только и делала, что металась из угла в угол да пекла пироги. – Теть-Надь, – конспиративно заслонившись от очереди спиной, вещала в трубку Маня, – а папа себя как ведет? Нормально? А Ба когда возвращается? В среду? А чего она мне привезет? Не знаете? Жаль. Вы не говорите ей, что папа себя плохо вел, ладно? А то я его знаю, небось натворил делов. Чучундр своих домой приводил? Нет? Странно. А я чего, а я ничего, я очень даже уважительно об отце говорю! Тут Маня развернула список и набрала побольше воздуха в легкие. – А вы прямо с самого утра приедете? Ура! А торт «Мишку» испечете? Ура! А «Наполеон»? Не успеете? Ну, ничего. Тетьнадь, а булочки нам привезете? С миндалем, как я люблю? А шашлык делать будем? А конфет привезете? И фруктов нам привезите, ладно? И жареную курицу. А лучше две. (Пробежала глазами по списку, крепко задумалась.) В общем – мы кушать хотим! – Вас что, совсем не кормят? – перешла на ультразвук мама. – Да не волнуйтесь вы так, нас кормят! Чем-то таким. Противным. Но мы это не кушаем. Зато хлеба в лагере много, и мы его воруем. И (невнятным шепотом в нос) йблк тоже много. Грю – йблк! Ну яблок же, теть-Надь! Воруем в саду и потихонечку едим. И воды у нас очень даже много. Особенно в речке. А туалетной бумаги совсем нет. Зато лопухов кругом растет видимо-невидимо, они-то нас и спасают. А завтра мы еще мыться пойдем. В баню! А то сколько можно немытыми ходить! Ну все, до свиданья, теть-Надь, тут очередь большая. И Манька торжественно положила трубку. А вечером мы всей комнатой утешали девочку Седу. Назавтра приезжала Седина мама, и как она отреагирует на историю с комбинацией – мы не знали. – Она что тебе сегодня сказала? – Я с братом разговаривала, мама на работе была. – Спросила бы брата! – Я что, сумасшедшая брата спрашивать? Он скажет, что мама меня убьет. Противный такой – сил нет, – возмутилась Седа. Она достала из чемодана комбинацию и скорбно напялила на себя. Мы дружно затрепетали – комбинация была неземной красоты – нежно-бежевая, с кружевом по подолу и вышивкой на груди. Когда мы увидели ее впервые, чуть не сдохли от зависти. – Седа, – простонали мы, – а что это за красота такая?! – Это моя комбинация, – похвасталась Седа. – Откуда она у тебяаааа? – Купили ее мне. – Ооооо, – затряслись мы и обступили Седу со всех сторон. – Кто ее тебе купил? – Мама. Я в ней сплю. Это моя ночнушка. – Седа надела комбинацию и гордо прошлась по комнате. Комбинация была несколько великовата, можно даже сказать, что Седа утопала в ней – лиф болтался в районе трусов, а подол мотался по полу, но это ничуть не портило ее роскошного вида. Мы ходили следом и, завистливо скривив рты, водили руками по ажурной вышивке на талии. Но тут в комнату вошла товарищ Маргарита. – Это что тут происходит? Ну-ка марш по кроватям! – скомандовала она. Мы кинулись врассыпную. – Седа, а что это на тебе надето? – удивленно подняла брови вожатая. – Это моя комбинация, – забегала глазами Седа. Товарищ Маргарита подошла к Седе, внимательно изучила комбинацию, вывернула ярлык. – Уууу, Югославия? Надо же. И пахнет духами. «Клима»? – Ага, – шмыгнула носом Седа. – Снимай, горе мое, – вздохнула товарищ Маргарита. – Мама небось обыскалась? – Не знаю, – засопела Седа. – Завтра позвоним и предупредим ее, что комбинация у тебя. Чтобы она не беспокоилась. Товарищ Маргарита аккуратно сложила комбинацию, убрала ее в Седин чемодан, пожелала всем спокойной ночи и, выключив свет, вышла из комнаты. Какое-то время в комнате стояла гробовая тишина, только и слышно было, как за окном шумит речка да поют сверчки. Всем было жалко Седу, ведь она без спросу взяла мамину комбинацию, а за это по головке не погладят! Каждой хотелось сказать ей что-то утешительное, но нужных слов придумать не получалось. – Вот! – вдруг села в постели Маня. – А я, например, когда была маленькая, ела штукатурку. Отколупывала со стен и ела. – Да ладно! – с готовностью отозвалась комната. – Клянусь! И ноги у меня были кривые, и не выпрямились, пока я всю штукатурку в доме не съела. А еще, – не унималась Манька, – я воровала у Ба ее золотые украшения и дарила моей воспитательнице. – Оооо, – только и смогли выдохнуть девочки. – А я села голой попой на раскаленный металлический табурет. Он под солнцем раскалился, а я села. И потом меня возили в больницу на перевязки, – похвасталась я. – А чего это ты голой попой на табурет села? – Дура была, – победно доложилась я. – Гыгыгы, – покатились девочки. – А я изрезала на мелкие кусочки новую скатерть – хотела сшить своей кукле свадебное платье. А скатерть эта была дорогущая – ее должны были подарить маминой начальнице, аж всем коллективом деньги собирали, – вздохнула Сюзанна. – И чего? – похолодели мы. – Чего. Влетело, конечно. Папиным ремнем. Попа потом горелаааа… Воцарилась минутная тишина. Все с ужасом представляли, как у Сюзанны горела попа. – А я вот видите, – всхлипнула Седа. – Да ну, можно подумать, – села в кровати Каринка, – а вот я… И до поздней ночи вся комната, затаив дыхание, слушала рассказы о Каринкиных шалостях. Периодически у какой-нибудь девочки не выдерживали нервы, и она восклицала: – Ну ты вообще беда! – Да, я такая, – с достоинством соглашалась Каринка. В ту ночь нам удалось успокоить Седу, но сейчас родительский день был буквально на носу, и она горестно вздыхала, представляя, что ее ждет завтра. |