Онлайн книга «Сидни Шелдон. Узы памяти»
|
– Нет, – искренне ответила она. – Я никогда не думаю о прошлом. Чему бывать… изменить ничего нельзя. – Значит, ты не питаешь ненависти к Эндрю Бизли? – недоверчиво переспросил Майкл. – Не питаю. – Но это так естественно! Алексия рассмеялась скорее нервно, чем весело. Что-то в тоне Майкла ее тревожило. – А ты хотел бы, чтобы я его ненавидела? – Нет. Я только пытаюсь сказать, что не судил бы тебя. Некоторые люди – просто плохие. Это врожденное. Они заслуживают всяческих страданий. Заслуживают смерти. Настроение за столом изменилось. Когда вошла Алексия, Майкл сиял и улыбался. Теперь вдруг стал таким холодным. Алексия вздрогнула от внезапного озноба. Такое же ощущение появилось у нее и в резиденции премьер-министра, когда Уитмен так странно расспрашивал ее об отношениях с сэром Эдвардом. Неужели Генри пытался что-то сказать ей? А Майкл? – Как Саммер? – спросила Алексия, переходя к более приятной теме. – Думаю, прекрасно. – То есть как это «думаю»? Разве не знаешь наверняка? Майкл смущенно затеребил салфетку. – Я не видел ее пару месяцев. Она в Нью-Йорке. Я здесь. Все не так легко. – Но вы говорите по телефону? По скайпу? Майкл безучастно кивнул. «О Господи? Беда в раю?» – подумала Алексия. Она от души надеялась, что ошибается. В самом начале она не слишком разделяла энтузиазм Люси по поводу отношений Саммер и Майкла. Но Саммер благотворно на него действовала. Майкл успокоился, был доволен жизнью, и Алексия начала надеяться, что роман приведет к свадьбе. Уж, несомненно, Саммер Мейер станет лучшей невесткой, чем кто-то из пестрого парада официанток, моделей и литовских «студенток», сменявших друг друга до встречи с Саммер. – У вас по-прежнему все хорошо, дорогой? – Угу… Салфетка скрутилась еще туже. – И она прилетает на праздник? – Угу. Вместе с Люси и Арни. Мы не могли бы сменить тему? – Разумеется. Остальное время мать с сыном весело болтали, подсмеиваясь над одержимостью Тедди праздником в Кингсмире и фамильной историей великих де Виров. К тому времени как Алексии пришлось уйти, странное настроение Майкла испарилось. Он обнял мать с обычной беззаботной улыбкой. – Итак, завтра Париж? – Завтра Париж, – вздохнула Алексия. – Припомнить не могу, когда у меня еще было столько работы. – Неужели? – улыбнулся Майкл. Его мать была бешено амбициозным трудоголиком, с того дня как он родился, и почти наверняка до этого. – Послушай, ма, я не шутил, когда говорил о Рокси. Не оставляй надежды. В глубине души она тебя любит. Я точно это знаю. Алексия расцеловала его в обе щеки. – Милый мальчик, – проворковала она и пошла к выходу, ни разу не обернувшись. Парижские торговые совещания были так же скучны, как и в любой стране по крайней мере по утрам. Во Франции все пили вино за ленчем, отчего дневные встречи были немного более приятны. К несчастью, Алексия была полной трезвенницей, идея настолько чуждая парижанам, что сразу же пошли толки: – Но вы, конечно, пьете вино по вечерам, мадам? – Нет, я не пью. – А, да, вы не пьете за работой, понимаю. Это британский обычай, не так ли? – Собственно говоря, я вообще не употребляю алкоголя. – Нет, простите, теперь не понимаю. – Мне он не нравится. – Не нравится? – Нет. Он мне не по вкусу. – Понятно, но, может, выпьете немного шато латур? Это не алкоголь, мадам. Это прекрасное вино. Алексия была почти уверена, что Кевин стоит за сплетнями о том, что она не пьет, потому что алкоголичка. Но не хватало еще вступать с Кевином в поединок… поэтому пусть на этот раз пакость сойдет ему с рук. Совещания с Ломаксом и без того были достаточно неприятными, а история с алкоголем только усугубляла напряжение. Настоящим облегчением была возможность сбежать часа на два. Пока министр торговли и промышленности обходил штаб-квартиру «Рено» и наслаждался завтраком с директорами, Алексия прошлась по авеню Монтень. К тому времени, когда она вернется в конференц-зал, остальные члены делегации будут уже пьяны. Министра раздражало то обстоятельство, что они до сих пор так мало продвинулись в достижении цели, но она попыталась сосредоточиться на стоявшей перед ней задаче выбора платья для Рокси. Продавцы в бутике «Кристиан Диор» были мужчинами, безупречно одетыми в темные костюмы, как дворецкие XIX века. Все обладали искусством ненавязчиво обслуживать покупателей. – Чем могу помочь, мадам? Ищете одежду для офиса или что-то вечернее? – Вообще я хотела что-то для дочери, – пояснила Алексия. – В подарок. Она решила последовать совету Майкла и приложить усилия, чтобы помириться с Роксанной. Поскольку общение с упрямой натурой никогда не было сильной стороной Алексии, она подумала, что лучше начать с мирного приношения. С подарка. Продавец взял ее руку. – Мадам, у нас, конечно, есть классические шелковые шарфы. Очень шикарные. Очень красивые. И только что прибыла новая коллекция сумок. – Я думала, возможно, платье? У нас скоро состоится летний праздник, и моя дочь захочет выглядеть как можно лучше. У нее такой же размер. – И, уверен, она так же прекрасна, как мадам, – польстил продавец. Застарелое раздражение поднялось в душе Алексии, но она подавила его. Некрасиво завидовать красоте и юности собственной дочери, и она не любила себя за это. Когда все было сказано и сделано, стало ясно, что она любит и всегда любила Роксанну. Продавец хлопнул в ладоши, щелкнул пальцами, и Алексию тут же окружили шуршащие ткани: хлопок, тюль, шелк, бархат и кружева всех возможных цветов и фасонов. Алексия так давно не покупала одежды! Теперь она заказывала все по Интернету или просила секретаря выбрать что-то для нее. Она и забыла, какое это развлечение – невиртуальная мода! Она также забыла, какими навязчивыми и бестактными могут быть американцы, особенно за границей. В соседней примерочной слышались вопли какой-то вульгарной особы из Техаса, оравшей на мужа, чтобы тот выключил айпад и уделил ей хоть немного внимания. – Клянусь бо-о-о-гом, Хауи, если не выключишь эту штуку прямо сейчас, я потрачу здесь столько денег, что у тебя не останется на такси до «Георга V»! От невыносимого акцента Алексии стало дурно. Сама она избавилась от него сорок лет назад и теперь кривилась от американизмов, как бросивший курить человек, который морщит носик от сигаретного дыма. Очевидно, эта женщина хотела, чтобы весь магазин знал, что она и Хауи остановились в самом дорогом парижском отеле. |