Онлайн книга «Machinamenta Dei»
Я сбросил шляпу и плащ на диван. – Эспер, что там по зомбоящику? Ожил экран телевизора, и увиденная картинка буквально с первых мгновений загипнотизировала меня. Документальный фильм о войне в заливах. «Война против последней исламской атомной бомбы». Реальные кадры и события. Мое тело безвольно опустилось на диван. В очках ночного видения даже песок чертовой пустыни казался зеленым. Даже песок вперемешку с кровью. Понимая, что произойдет прямо сейчас, каждый постарался зарыться в сухую пылящую зелень. Дурацкие и ставшие бесполезными очки сильно мешали, страшно давя на лоб. Я машинально откинул окулярный блок к верху шлема и тотчас понял, что наверняка получу затрещину от командира. Повернул голову влево – туда, где должен был находиться «наставник», всегда готовый научить уму-разуму своего «любимчика», но никого не увидел. Ничего. Скорее всего, сержант остался позади. Лежать на животе было крайне неудобно, даже противно – песок и пыль упрямо лезли в нос и попадали на язык. Ожидание постепенно надоедало, и ко мне вернулось сомнение: «А вдруг ничего не случиться?» Я перевернулся на спину и опустил окуляр очков, но только успел приноровиться к ставшему зеленым миру, как все поле зрения превратилось в сплошное ослепляющее пятно. Я ослеп. Затем в уши ударил гром. Тело мгновенно сжалось в комок, глаза зажмурились, а руки обхватили голову. Мир исчез, и больше ничего не было видно. Наверняка все наше отделение вжалось в песок, моля то бога, то черта, чтобы хотя бы один из них помог выжить. Мы лежали, как бревна, в один ряд, побросав оружие, от которого сейчас ничего не зависело. Кто-то, кажется, кричал, пытаясь изгнать из себя ужасающий рокот и вой. Ракеты систем залпового огня летели прямо над нами на такой высоте, что лучше на них не смотреть: иначе покажется, что вся эта смерть несется прямо на тебя. Обж ига ющие стру и газа охватывали тело после каждого пролета. Трехсотмиллиметровые снаряды, имеющие предельную дальность в двести километров, сейчас били прямой наводкой. До кишлака, на который мы навели удар, оставалось совсем чуть-чуть. Страшно подумать, что происходит на другой стороне. Вряд ли кто-то уцелеет. В залпе чередовались самые эффективные заряды: вакуумные, фосфорные и проникающе-фугасные. Если хоть одна из них немного отклонится вниз, то нас уже не найдут. «Десять без вести пропавших», – так напишут в сводке. Каждый из нас знал это и вжимался в песок, глотая и сплевывая его, пытаясь бороться с парализующим страхом. Кто-то наверняка старался зарыться, чтобы укрыться от жгущего пламени реактивных снарядов и их воя. Звуков разрывов пока не было, или я их просто не слышал, поскольку начал глохнуть. Вот новая горячая струя обдала тело вслед за оглушительным ревом снаряда. Затем последовал странный тычок в бедро, затем еще один. Я никак не реагировал. Думал, что показалось. В ухо врезался ошеломляющий звук, но другой, не от ракеты, а похожий на… – Как тебе эта музыка, рядовой?! – кто-то орал, обращаясь ко мне. В левое плечо врезалась подошва армейского ботинка. Я отскочил в сторону, сгруппировался и поправил очки. В первую секунду смог различить только две светящиеся точки на фоне черно-зеленого электронно-оптического марева. Ликующие, горящие злом глаза. Затем новая ослепляющая вспышка. Я сбросил каску вместе с испорченным – вконец засвеченным – прибором ночного видения и понял, что это… Сержант. Он стоял в полный рост прямо под черным небом и стремительными ракетами, несущими смерть куда-то вдаль. Он стоял без каски и рации, с минимальным количеством амуниции. Из оружия только его любимый «Кольт». – Ты слышал вопрос?! – громоподобный голос был едва ли не страшнее рева реактивных снарядов. Я попытался сесть хотя бы на корточки, и тут же упал. Эта сволочь уже приближалась ко мне, растягивая удовольствие… а я тихо ругался про себя. Говорить что-то вслух нельзя, даже если он не услышит, то прочтет по губам, и тогда точно конец. Последние два-три метра он даже не пробежал, а точно прыгнул на меня, схватил за ворот, и я увидел, как темнота передо мной сменилась его глазами… изучающими силу и безумие. – Ты, что, не понял?! – орал сержант прямо в лицо. – Это бесконечная война! И это круто, мать твою! Рано или поздно она сделает из тебя солдата! Я оцепенел от его слов, мертвой хватки и каменного лица, показалось, что прежние ощущения, мысли и страхи отошли на второй план. Прямо на меня глядело воплощение войны. Ее безумие. Оно словно говорило мне, что либо я стану сильнее, либо никогда не выберусь отсюда. Навсегда останусь в песке, в котором даже успел вырыть «укрытие», подобие могилы. – Я задал вопрос! – Да… – кажется, зашептал я, но затем… словно сумасшествие сержанта передалось мне, и стало плевать. – Начинаю тащиться от нее, сэр, – то ли прохрипел, то ли прокричал я. Сержант как-то резко переменился в лице, он хлопнул меня по плечу и толкнул вниз. Я упал на дно вырытого «укрытия». – Вот это по-нашему… – часть фразы съел рокот пролетающей ракеты, – нужно, чтобы стать сильнее! Можешь звать меня просто Дэвид. Внезапно сержант сделал то, на что бы никто из нас не отважился – подпрыгнул вверх и сделал движение рукой, будто собираясь ухватиться за пролетающий снаряд. – Не дрейфь, парень! Вставай! – он звал к себе. – Нам повезло! Это рай для таких как мы! Вокруг бесконечная война! «Да он псих! Окончательно спятил!» – И в этом вся штука! Если сдохнешь, то ничего не изменится! А если она сама сдохнет, все начнется заново! Его голос сливался с ревом пролетавших ракет. – Ты понимаешь меня?! – Да, – поспешно закивал я и тут заметил, что ребята, лежавшие рядом, тоже смотрят на него, открыв рты и ничего не понимая. Дэвид расхаживал во весь рост по открытой местности, и его легко могли снять снайперы. – Да там даже трупов нет! – будто уловив наши опасения, кричал сержант. – Все сгорело! За его спиной угадывались всполохи огня батареи РСЗО, [13] что стреляла по нашей наводке. По наводке сержанта, который едва не угробил нас вместе с противником. Но вот из-за силуэта Дэвида вылетела последняя ракета, и мы уставились вдаль. Снаряд упал в центр развалин – того, что осталось от кишлака. Вспыхнуло рыжеватое пламя зажигательного снаряда, по сторонам разлетелись фосфорные осколки – те, что, попадая в тело, сжигают его изнутри. – Красота-то какая! Да, парни?! Я задал вопрос, мать вашу! – Да, сэр! – в один голос выдохнули мы. – Встать! Мы подчинились, проклиная его. Подняли брошенное оружие и поправили амуницию. |