Онлайн книга «Товар из зоны отчуждения»
|
– Барсуку, Малой. – Принимаю. – Движение, на десять от меня, подтвердите. – Плюс, это мы, не стрелять. – Свои на десять от нас. Правее десятки не работать. Надо было брать что-то серьезнее. СВД… все-таки не для таких дистанций. – Малому, Барсук. – Принимаю. – Позицию занял. Огонь по готовности. – Плюс… Я хлопнул по плечу Крыма, и он передал дальше… Первыми легли те двое, у костра в бочке. Пристрелочных было делать некогда, и возможности такой не было, но первая же пуля попала в цель. Вторая тоже. Раздалось громкое «ура!», а из окна дома по атакующим ударил пулемет. По пулеметчику открыли огонь все, и пытаясь попасть в окно, и забивая через стены и крышу, – и пулемет замолк через несколько секунд… – Прекратить огонь! Прекратить огонь! Я не знал, насколько профессиональны те, кто со мной, а в горячке можно и своих зацепить… – Малой – всем, наблюдаем. Операция закончилась через несколько минут полной и сокрушительной победой. У Бармалея один двухсотый и трое трехсотых, у нас двое трехсотых и… И все. А вы как хотели? Спецназ он и есть спецназ… По террикону мы спустились вниз, и я тут же навелся на валявшийся у костра в бочке пулемет «Негев». Это не 5,56, какой в Польше по лицензии делают, а LM7, выробництва «Форт». Отличная израильская штуковина, семь и шестьдесят два, режим одиночного огня, легкий. Как раз нам на двоих с Крымом. Короче, забрали, а пацаны еще РПД отжали в тюнинге от P1G TAC [30] . Классная штука, его не швыряет при стрельбе, как ПК. Со всем с этим двинули к центру поселка, где нашли два неотработавших «Града», старый немецкий «Мерседес» 1860-й серии, видимо, пришедший в Украину в качестве военной помощи от НАТО, несколько трупов нацгвардейцев и отцов-командиров, разбирающихся между собой. Как раз наш Батя двинул Бармалея в морду, да так, что он с копыт слетел, а мы (и я в том числе, я как раз трофейный пулемет нес) вскинули оружие, направив его друг на друга. Бармалеевские тоже. – Ну и где полкан укропский? А? – Если не здесь, то в соседнем селе! Точняк! – Ты и тут говорил – точняк. – Увезли его, значит. Я тоже за всем уследить не могу! – Что за село? – Укропы там! Там база их! – Еще не легче. Ты тут решил королем заделаться или как? Нашими руками? Думаешь, я не знаю, что ты с укропами в доле по водяре? – При чем тут водяра? Может, забирать его будут… – Сколько там укропов? – Человек сто. И бронетехника. – До села сколько? – Километров семь. Семь километров. – Козел. Дерни, пока не пристрелил. Бармалей, отталкиваясь ногами, пополз к своим, там ему помогли подняться. Батя сделал знак – общий сбор. – Так, отработали на четверку, твердую. Вопрос – идем на село или нет? Они наверняка знают, что мы здесь. Один из офицеров показал на установки «Град» – их отбили целыми. Тут еще и БМПеха стояла, вторая. – Долбанем «Градом» прямо сейчас и рванем. «Хаммер», «мерс» и БМПха – поместимся… – Наведешь? – Чего хитрого. Как потом я узнал, офицера звали Одесса. Он и был одесситом, заканчивал Одесское артиллерийское училище. Когда ему приказали обстрелять Донецк, застрелил своего командира и перешел к нам. – Так, хоп мужики? – Хоп. – Бармалей… Бармалей подошел… злой. Я подумал, что Батя зря так Бармалея кошмарит, что случилось – то уже случилось, а обиженный, затаивший на тебя злобу человек за спиной очень опасен. Но в конце концов, не мне указывать, кто я тут такой. Без году неделя. – Пойдешь с пацанами на головной БМПшке. Еще один косяк – я тебя лично пристрелю. Если они до меня не пристрелят. – Круто солишь. – Я и хлебаю. Чего-то не устраивает – кругом и вон отсюда. Бармалей принужденно улыбнулся: – Без обид. – Пять минут тебе, чтобы мотню подобрать. Пока пацаны бэху заведут… – Э, гляньте… Из дома двое бойцов Бармалея вывели невысокого паренька в украинской военной форме, Бармалей подошел и буднично выстрелил ему в голову. Бэха была вторая. Лошадь еще афганской войны, потом вынесшая на себе и всю чеченскую, у нас ее почти и не осталось, только на хранении. У нас теперь третья – почти танк, баллистический вычислитель, на гвардейских машинах – термоприцел, стомиллиметровое орудие закидывает снаряд в форточку на полтора километра – сам видел на учениях. А тут – простая и неприхотливая шаланда, одышливый, почти тракторный дизель, ребристый длинный нос и длинный ствол 2 А42 – тридцатимиллиметровой пушки, о которую так удобно опираться, когда едешь на броне. На ходу вторая БМП почти что шаланда, раскачивается, кашляет, ворчит, но везет. А плохо ехать, как известно, лучше, чем хорошо идти. – В бульку не попадем так? – прокричал я Лехе Крыму, который пристроился рядом с трофейным «Негевом». – Не. А если че – соскочим. – А водила? – По танку вдарила болванка – прощай родимый экипаж! Ясно… Как люди так живут? А ведь живут. Мы перли по дороге, которая когда-то была асфальтированной. Зачем я сел на головную БМП? А хрен его знает. Первый реальный разведвыход, хотелось выделиться как-то. Вот и выделился… на хрен. БМП выскочила с пригорка, и тут показалось село, едва освещенное, а навстречу нам в мутной темноте уже неслись мелкие злые огоньки. – Обстрел! Цели справа! Не знаю, о чем подумал водила, он был из местных бармалеевских. Но он сдуру дал со всех сил по газам, и БМП каким-то чудом не захлебнулась, а бодро перебирая гусянками, пошла еще быстрее, сближаясь с селом… – Стой! Стой, б… По договоренности мы должны были начать обстрел села, но БМП шла и шла вперед, нас на броне было восемь человек, и до водилы было не достучаться. А нам оставалось только держаться за что придется и молиться… Ого… а вот и РПГ… Леха, видимо, решил, что его закрепленному, то есть мне, вот-вот придет хана, и начал стрелять из трофейного пулемета, но после первой же очереди едва не слетел и судорожно схватился за соседа. За нами выскочил «Хаммер» и упорол по селу из крупнокалиберного, мы видели просверки в серой предрассветной хмари. По нам никто не стрелял, и я вдруг понял почему – из-за БМП! Они же видят тактические знаки и думают, что мы свои. |