Онлайн книга «Товар из зоны отчуждения»
|
– Меня?! – Вас, вас… Я посмотрел на него. На телефон. Спутниковый, Thyraya. Взял. – Алло. – Александр? Мой отец никогда не называл меня иначе. «Сашка», «сынок» – я никогда этого от него не слышал. – Я слушаю. – Человека, который приехал к вам в расположение, зовут Иса Исаевич. Сейчас я положу трубку и он перезвонит. Сделай, как он скажет, хорошо? Это важно. Вот так вот. Ни поинтересоваться, как дела. Ни сказать что-то про мать. Ничего. – Александр, ты слышишь? – Да. – Кладу трубку. Это очень важно. – Да. Я нажал на отбой, дождался нового звонка – он последовал почти сразу. – Александр? – Для вас – Александр Иванович. – Да, что нужно? – Иван Александрович хорошо отзывался о вас. С…а. В спецназ не попадают просто так. Нужна очень сильная мотивация, чтобы все преодолеть, пройти и остаться. Такой мотивацией могут быть только два чувства – любовь и ненависть. Моим была ненависть. Только мой отец мог до такого додуматься. Впрочем, после Чечни он стал совсем другим человеком. Настолько другим, что ни у него, ни у меня теперь не было нормальной, полной семьи. – И что? – У нас есть… я прошу прощения, что не могу сказать это вам, глядя в глаза. Вы должны понимать, что… – Я понимаю, – перебил я, – дальше. – Полковник Токар. Он и в самом деле находится на подвале. Мы хотим его спасти. Но если выйдет так, что спасти его будет невозможно, вы должны сделать все, чтобы он не попал в руки противника живым. Это крайне важно. Звонить нам будете по этой трубке, оставьте ее себе. Она спутниковая, предоплаченная. С…а. – Вы поняли? – Да. Я понял. – Вы обещаете, что сделаете все, что в ваших силах? Я подумал. – Да. Обещаю. В ответ на обещание с вашей стороны. – Какое? – Передайте моему отцу: не надо мне звонить, не надо мной интересоваться. Я понимаю, вы, скорее всего, младше званием. Но передайте. Думаю, это проще, чем убить человека. Я завершил звонок. Пошло оно все в… Четыре «Касатки». Четыре обтекаемые скоростные птицы с почти бесшумными лопастями и хвостовым винтом – фенестроном, наш ответ на вертолеты «Стелс», на которых американский спецназ добрался до дома в Абботабаде и помог некоему Осаме бен Ладену досрочно покинуть сию юдоль скорби. Эту операцию, уже вошедшую в учебники по специальным оперативным действиям, мы изучали на втором курсе в Рязани. В то самое время, когда уже наши «Рэмбо» высаживались в тылу врага с таких вертолетов и рвали мосты на Днепре. Как там… Это наша судьба, это с ней мы ругались и пели, Подымались в атаку и рвали над Бугом мосты. Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели, Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты… Только вот раньше мосты рвали над Бугом, а теперь – над Днепром. А дальше что? Над Волгой? – Малой! … – Что хмурый такой?! – Да нет. Ничего. Точка высадки была на какой-то дороге, двухполосной, удивительно хорошо сохранившейся. Вертолеты на несколько мгновений зависали над полотном и тут же уходили в сторону, оставляя на земле по восемь до зубов вооруженных бойцов… Земля толкнула в ноги как на учебной высадке, дальше надо было сразу в сторону, прикрыть свой сектор и обеспечить возможность высадки остальным. Ветром рвануло волосы – «Касатка» прямо надо мной пошла на разворот… – Десант на земле! Зазвучали позывные, я назвал свой, когда была моя очередь. – Побиться на группы, вперед. Группа управления, ко мне. Группа управления – это в том числе и я. В группу управления входит командир, два его телохрана, одна из саперных групп (вторая идет в голове) и старший снайпер с телохранителем. То есть я и Крым. Радиста в группе нет, рация сейчас укладывается в кармане брюк и имеет спутниковый канал. Место наше – между движущимися гуртами… Спецназовцы при движении копировали тактику бандеровцев. Минимальная боевая единица – не отделение, а пятерка бойцов, именуемая так же, как и у бандеровцев, – гурт. Командир соответственно гуртовой. Два гурта составляют отделение, третий гурт иногда придается на усиление. Гурт – весьма удобная боевая единица, делящаяся по схеме три – два или один – четыре на сектора огня и маневра. В движении каждый гурт двигается самостоятельно и вне предела видимости других гуртов. Численность гурта достаточна, например, для того, чтобы вытащить одного-двух раненых под прикрытием огня остальных, спасти провалившегося в бульку и выдержать нападение даже крупной стаи собак. Противник, видя гурт в пять человек, может и не предполагать, что за ним идут другие гурты, принять бой и сильно, очень сильно ошибиться. Если гурт принимает бой, то либо остальные подходят к нему на помощь, либо он отходит, постепенно соединяясь с другими гуртами. Управление всем отрядом составляло отдельный гурт, численность его не была регламентирована, и он перемещался, как было удобнее. В нем шел и я – с винтовкой за спиной в чехле и пистолетом-пулеметом с глушителем в руках. «МикроУзи», пусть и украинского выробництва (детали израильские, свои так и не научились делать, украинская только сборка), хорош не только против собак, но и против людей. – Справа, – негромко сказал Крым, мой телохран. Его так ко мне в пару и назначили – охранять и помогать. Я обернулся, но не увидел ничего, кроме шевеления сухой травы. – Не вижу. – Собака. В траве ползет. Я прицелился. – Не надо. Пусть. Она понимает, что мы ей не по зубам… С…и. Старый, двухэтажный, еще сталинской постройки дом, непонятно как тут оказавшийся. Прямо к нему бортом, у окна, припаркован «Хаммер», грузовой вариант с платформой и ДШК на турели. Борты наращены броней, причем поставленной умно, под углом, но сейчас машина используется не как штурмовая, а как грузовая. Двое стоят у машины, курят, остальные, видимо, в доме. Грабят. Из окна второго этажа вылетел какой-то сверток и упал в «Хаммер», потом еще что-то… Я не смог понять что. Это были первые бандеровцы, которых я видел. – Провода… – едва слышно сказал Афган, лежащий рядом. – Что? – Проводку снимают, здесь давно все разграблено. Сдадут на лом. Весь металл тоже берут… |