Онлайн книга «Убить легко»
|
– Я знаю, но видите ли… – Рози заколебалась. – Имеются некоторые обстоятельства… ваша кузина… – Моя кузина? Бриджит? – Да. Мисс Пинкертон тревожилась и насчет нее, особенно в последнее время. Она всегда спрашивала меня… По-моему, она за нее тоже боялась. Люк резко повернулся и некоторое время не отводил глаз от склона хребта. Неопределенное чувство страха внезапно охватило его. Бриджит – там, с этим мерзким типом, у которого такие отвратительные, цвета разлагающейся плоти руки! Бред, полный бред! Эллсворти – просто безобидный дилетант, для него антикварная лавка просто игра. Рози, словно подслушав мысли Люка, спросила: – Вам нравится мистер Эллсворти? – Определенно нет. – Джоффри… доктору Томасу он тоже не нравится. – А вам самой? – Да, мне кажется, он ужасный человек. – Она придвинулась немного ближе. – О нем много сплетничают. Мне говорили, будто Эллсворти со своими друзьями из Лондона – кошмарного вида типами – отправлял на Ведьмином лугу какой-то таинственный ритуал. А Томми Пирс был у них чем-то вроде служки. – Томми? – переспросил Люк. – Его вырядили в стихарь и красную рясу. – Когда это было? – О, не так давно, по-моему, в марте. – Похоже, что Томми принимал участие во всем, что только происходило здесь. – Он был жутко любопытен, – сказала Рози. – Постоянно хотел знать, что и где происходит. – И под конец узнал чуть больше, чем следовало, – мрачно заключил Люк. Рози приняла его слова за истину: – Томми был несносным мальчишкой. Отрывал крылья осам и дразнил собак. – Пожалуй, о нем вряд ли кто-либо пожалел, верно? – Вы правы. Хотя для его матери смерть Томми стала страшным ударом. – Насколько я понял, у нее в утешение осталось еще четверо? Эта женщина очень словоохотлива. – Я бы сказала, даже слишком. – Стоило мне купить у нее пачку сигарет, как она выложила мне всю подноготную о жителях Вичвуда. – Это самый большой недостаток в таком месте, как наше. Все обо всех всё знают, – сокрушенно заметила Рози. – О нет, – запротестовал Люк. Рози вопросительно взглянула на собеседника. – Ни один человек не может знать о другом все до конца, – сказал он многозначительно. Девушка стала серьезной и немного поежилась. – Да, – согласилась она. – Вы правы. – Даже о самых близких и дорогих, – добавил Люк. – Даже о… – Она запнулась. – Я с вами согласна, но прошу вас, не надо больше говорить такие страшные вещи, мистер Фицвильям. – Вас это пугает? Она медленно покачала головой, потом резко встрепенулась: – Мне пора идти. Если вам нечем станет заняться и у вас будет время, навестите нас. Мама будет рада вас видеть. Ведь вы знакомы с давнишними друзьями моего отца. Рози повернулась и медленно побрела по дороге. Голова ее была опущена, словно под тяжестью невеселых мыслей. Люк стоял и смотрел ей вслед. Волна жалости неожиданно нахлынула на него. Ему захотелось уберечь и защитить эту славную девушку. Но от кого? Задав себе этот вопрос, он рассердился. Да, Рози Хамблби недавно потеряла отца, но у нее есть мать и молодой человек, с которым она помолвлена. И он способен постоять за нее. Так чем же он, Люк Фицвильям, может быть ей полезен? «Я становлюсь сентиментальным. Во мне проснулся дух мужчины-защитника! Того самого – процветавшего в Викторианскую эпоху, ставшего еще сильнее при Эдуарде и до сих пор подающего признаки жизни, несмотря на жалобы лорда Уитфилда на «суету и суматошность современной жизни»! Как бы там ни было, мне нравится эта девушка. Она слишком хороша для доктора Томаса – холодного и самодовольного типа». Шагая к хребту Эш, он вспомнил прощальную улыбку доктора на пороге своего дома. Определенно она была насмешливой! И даже самодовольной! Звук шагов прервал раздраженные мысли Люка. Он увидел мистера Эллсворти, спускавшегося с холма по тропинке и внимательно смотревшего под ноги. Выражение лица антиквара, который улыбался каким-то своим мыслям, не понравилось Люку. Эллсворти не просто шел, он пританцовывал, словно в голове у него звучала бравурная музыка. Его губы скривились в самодовольной ухмылке, лукавой и неприятной. Люк остановился, и Эллсворти едва не налетел на него, остановившись буквально в последний момент. Бегающие, недобрые глазки уставились на Люка, которого он узнал лишь несколько секунд спустя. Потом – если только Люку это не причудилось – лицо антиквара преобразилось. Если минуту назад он походил на пританцовывавшего злого сатира, то теперь перед ним стоял манерный, самодовольный молодой человек. – О, мистер Фицвильям! Доброе утро. – Доброе утро, – отозвался Люк. – Любуетесь красотами природы? Длинные бледные руки Эллсворти взметнулись. – О нет, нет, – возразил он. – Господи помилуй. Терпеть не могу природу. Это просто грубая, лишенная всякого воображения крестьянка! Я всегда полагал, что нельзя полностью наслаждаться жизнью, пока не поставишь природу на место. – И как вы намерены это сделать? – О, есть способы! – заявил Эллсворти. – В таком чудном провинциальном местечке, как это, найдутся и более изысканные развлечения – нужно только обладать фантазией. Я доволен жизнью, мистер Фицвильям. – Я тоже, – обронил Люк. – Mens sana in corpore sano, – вежливо-иронически изрек Эллсворти. – Уверен, к вам это относится в полной мере. – Далеко не всегда, – возразил Люк. – Мой дорогой друг, быть разумным человеком – невероятно скучно. Для человека с некоторыми отклонениями и завихрениями жизнь открывается в новом свете, под совершенно неожиданным углом… – Косым взглядом прокаженного, – заметил Люк. – О, превосходно, просто превосходно! Весьма остроумно! Знаете, в этом что-то есть. Весьма любопытная точка зрения. Но не стану вас больше задерживать. У всех нас свои дела. Привычку трудиться внушили нам еще со школьной скамьи! – Да. – Поклонившись, Люк пошел дальше. «Кажется, у меня разыгралось воображение, – подумал он. – Этот парень просто кичливый осел – и ничего более». Но какое-то непонятное беспокойство заставило его ускорить шаги. Эта странная, самодовольная ухмылка на лице Эллсворти… Или Люку лишь показалось? А та перемена в настроении, произошедшая с ним при виде Люка? Как это понимать? И со все нарастающей тревогой он подумал: «Где Бриджит? Все ли с ней в порядке? Ведь они шли вдвоем, а возвращался он один». |