Онлайн книга «Крестовый перевал»
|
Спрашиваю обыденным тоном: — Ты помнишь, о чем говорил Беспалый? — Кажется, он кого-то ждал, — бубнит молодой человек. — Точно. Ждал людей из отряда Якуба. Поэтому, Юра, у меня к тебе просьба: собери-ка все оружие с боеприпасами. Скоро оно нам пригодится… Снарядив патронами пистолетный магазин, Юрка приступает к сбору оружия, а я направляюсь к краю террасы. Меня беспокоит еще один нерешенный вопрос. * * * Ирэн я нахожу в одной из вертикальных промоин, коими здесь испещрены все склоны. Она лежит на спине. Взгляд широко открытых васильковых глаз вопрошает: За что? Почему? — Потому, Ирочка, — вздыхаю я, присаживаясь рядом. — Потому, что предательство всегда и всеми оценивается одинаково. Предателей презирают даже те, кто пользуется их услугами. Я очень сожалею, что тебе никто этого не объяснил. И ты не дошла до этого своим умом… Закрываю ладонью ее веки, натягиваю на бедра спущенные до кроссовок камуфляжные штаны, застегиваю на простреленной груди куртку. И, подхватив на руки легкое тело, медленно поднимаюсь к террасе, где уже лежат ровным рядком трупы бандитов. Юрка встречает наше появление долгим молчанием. Потом все же подходит, мимолетно прикасается к холодной ладони Ирины и поправляет темную челку на нежном виске. Вздохнув, укладываю девушку подальше от тех, кто надругался над ней и убил. Мне все равно ее жаль, какие бы ошибки она при жизни ни совершила. — Я нашел, — говорит Юрка, оглядывая окружающие горы. Подпаливаю сигарету. — Чего нашел? — Нечто похожее на координаты. — Выражай мысли яснее. — Я уверен: это координаты той точки, которую разыскивал Беспалый. — Уже теплее. Ну-ка покажи… Он подводит меня к входу в тоннель. Вход, а точнее то место, куда был вмурован мощный швеллер, разворочен взрывом. Крышка с люком вырвана, бетонное основание лопнуло и частично разрушено. — Смотри, — указывает он вверх. От сводчатого потолка отвалился большой кусок бетона, обнажив темно-серую скалу, нависающую над рукотворным сооружением. На скале отчетливо проступают написанные красной масляной краской цифры. — Вначале выглядывала одна единица, — говорит Юрка. — Я заинтересовался и немного поковырял Иркиным перочинным ножом. В результате из-под бетона вылезли остальные цифры. Без эмоций смотрю на плотный шифр. Ни обозначений градусов, минут и секунд, ни каких-либо других знаков. — И где же координаты? — Вот, что у меня получилось, — показывает Ткач пачку сигарет. — Это же координаты, верно? На светлом боку нацарапан ряд каракулей, причем цифры разбиты попарно: «42 45 43 55 44 57 17 24» Забираю у парня ручку и пишу ниже более привычным способом. Получается следующая картина: «42° 45? 43.55?» «44° 57? 17.24?» — Хм… Очень похоже на правду. Первый ряд — данные северной широты. Второй — восточной долготы. Жаль, нет карты — проверили бы. А если по памяти, то… указанное место находится недалеко отсюда. Восточнее и малость севернее. Послушай, а как ты получил координаты из бессвязного набора цифр? Там же вон их сколько!.. Ему не до смеха, но довольную ухмылку сдержать он не в силах. — Это легкая задачка на внимание. Сейчас такие проходят на уроках математики в средних классах любой продвинутой школы. Я заметил в этой галиматье одну известную штуку под названием «Ряд Фибоначчи». — Чего? — «Ряд Фибоначчи», — повторят он так, словно речь идет о таблице умножения. — Это достаточно простая числовая последовательность, в которой каждое последующее число равно сумме двух предыдущих. Видишь, в начале стоит единица? — Вижу… Он тычет пальцем в цифры и пытается объяснить смысл своего открытия. Я и в самом деле с его помощью легко отыскиваю в замысловатом ряду некую последовательность: «1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34…» — Это всего лишь фон. И теперь, когда мы его нашли, необходимо просто от него избавиться, оставив нужные цифры, — заканчивает урок младший Ткач, возвращая мое внимание к сигаретной пачке. — В итоге получаем данные координаты. Ага. Простая последовательность, просто избавиться… Это у тебя все получилось просто. А мне пришлось бы сидеть над этим ребусом лет сорок. — М-да, — скребу щетину на лице, — не зря они за тобой охотились и в Саратове, и в Москве. — Тоже мне — тайна века! — Юрка складывает нож и кидает его в карман. — Да эту задачку решит любой старшеклассник! — Видишь ли… среди «духов» иногда попадаются образованные полевые командиры, но это скорее исключение. А старшеклассников из нормальных школ я здесь отродясь не встречал. Так что расчет немцев был верен. — Паша, а ведь до меня только сейчас дошло, для чего они установили в тупике стальную дверь. — Для чего? — Чтобы она привлекала внимание любопытных. — Ты прав, — пуляю бычок в ущелье, — наше внимание невольно было приковано именно к ней. Таким же образом ошибались и эти, — киваю на тела бандитов. — В общем, удача сегодня была на нашей стороне. — I like to Reset-Reset it, — впервые улыбается молодой человек. — Чего? — Песенка такая есть. Хакерская. — Значит, с тобой все в порядке, хакер? Раз готов петь песни. — В принципе, да. Уши побаливают, а так… нормально. За нашим трепом замечаю вдали движущиеся по склону точки. — Тебе мой бинокль не попадался? Юрка приносит оптику. Настраиваю резкость. Пытаюсь сосчитать идущих в нашу сторону «духов». Что-то многовато получается на двоих. Человек двадцать-двадцать пять. — Люди из отряда Якуба? — догадывается парень. — Они самые. Дай-ка закурить. Он протягивает все ту же пачку. Запоминаю написанные на светлом боку координаты, высыпаю на ладонь оставшиеся сигареты и поджигаю тонкий картон. Юрке вручаю лопату. — Сбей с камня красную краску. Сбей так, чтоб и следа от нее не осталось. Понял? Настроение — дрянь, а я упорно растягиваю разбитые губы в улыбке и держу хвост пистолетом. Зачем Юрке знать о ничтожности наших шансов? Достаточно и моего скептицизма. Мне-то отлично известно, чем на голых склонах заканчивается противостояние с десятикратно превосходящим противником. Окажись мы в лесу, и исход горячего спора не предсказал бы никто, включая Аллаха. А здесь… Мы не успели найти лучшей позиции, чем терраса у входа в тоннель. Идеально было бы подняться на вершину хребта Юкуруломдук — там оперативный простор, обзор и проще маневрировать. Там мы смогли бы продержаться дольше. Здесь нам остается жить час, если повезет — полтора. |