Онлайн книга «Час негодяев»
|
Одновременно с этим, я уверен, ложная информация передавалась все это время и по каналам нашей разведки. Ее бы обязательно вычислили по направленности, но информация была не в пользу Украины или Запада, а в пользу группы лиц, лихорадочно пытающихся спасти свои капиталы. Поэтому ее не отследили и тоже принимали неверные решения, раз за разом. В частности, я уверен, что были переданы ложные данные и по политической популярности бывшего премьера Савченко, и по истинным настроениям на Юго-Востоке и в целом по стране… А потом – потом все потеряло всякий смысл. Потому что война обесценивает все старые смыслы и создает новый – саму войну. Точно так же, как и в Чечне – и в первую и во вторую кампанию, – нашлись люди, нарисовали схемы, то же самое произошло и здесь. Разница в том, что тут схемщики были по обе стороны границы некогда братских государств. Водка с Луга-новы, патроны с Луганска, уголь с донбасских копанок, которым разбавляют нормальный антрацит, схемы с обменом денег, с дерибаном гуманитарки, и тэ дэ и тэ пэ. И больше уже никто не задумывался, с чего все началось и как все это остановить. Потому что война стала кормилицей слишком для многих… – Еще один вопрос. Почему не убрали исполнителей? – Ты о ком? – В частности, об Охрименко. – А ты откуда знаешь? – Знаю. – Потому что нельзя. Именно его нельзя. Он с пиндосами был в близких. Он был нужен в качестве залога. – Залога – чего? – Залога того, что кто-то при необходимости расскажет о том, как американцы вербовали его стрелять по Майдану. Его Тищенко должен был вывезти потом в Штаты. Ради Бога, ты как маленький… О как! Похоже, все даже сложнее. Американцы, а их замазали изначально через Ривкина, своего, кошерного, и знать не знали, что они вербуют снайперов на Майдан. Но при необходимости днепропетровская группировка решила, что им нужен и этот козырь. Приобрести такой козырь было проще простого. Приходишь в американское посольство или консульство и говоришь, что хочешь создать для культурного или научного обмена, или для развития туризма, или еще для какой-нибудь хрени, американо-украинское общество дружбы. Или американо-еврейское общество дружбы. И – вуаля. Понятное дело, что американское посольство от такого не откажется – это их прямая задача – способствовать культурному обмену и прочей хрени. Понятное дело, что все или почти все отделение будет набрано из местных. И понятно, что персонал будут набирать инициаторы этого культурного обмена – тут и вербовать никого не надо, нужных людей поставят на места изначально. Понятное дело, что американцы будут там появляться. И если представители вот такого вот общества дружбы начнут подписывать людей поехать и пострелять по Майдану, потом никто не поверит, что это не американцы расстреляли Майдан. Американцы не поверят. И даже возмутятся. Потому что они-то точно будут знать, что это не они. Но кто же им поверит? Политики западноевропейских стран – да, поверят по должности. Люди не поверят. Потому что Америка в каком-то смысле такое же пугало, как и мы. – Кто стрелял в Охрименко? – Вячеслав. – Что ты ему сказал? – Правду. Что это снайпер с Майдана. … – Он и американца должен был потом кончить. Чтобы тот дальше не копал. Да помогли ему. Ты, кстати, помог. – Да. – Зря. – Кто такой Тищенко? – Дядя моей жены. – Твоя жена в девичестве Либман. – Знаешь анекдот – бьют не по паспорту. Бьют по морде. – По морде… – Да. Давай, стреляй уже. Задолбался я что-то. Если с другом вышел в путь, Если с другом вышел в путь, Веселей дорога! Без друзей меня чуть-чуть, Без друзей меня чуть-чуть, А с друзьями много! Там, где трудно одному, Там, где трудно одному, Справлюсь вместе с вами. Где чего-то не пойму, Где чего-то не пойму, Разберем с друзьями! [84] Значит, так вот? Дружище Алекс… Я показал стволом на мешки у вертолета. – Бабки грузи. – Чего? – Что слышал. Бери больше, кидай дальше. Давай, грузи бабульки. Алекс все понимал правильно. И быстро. – А Дубенцов? – А х… с ним, с Дубенцовым. Вот это бабло я наверх зашлю и буду вместо Дубенцова. Секешь? … – Поднимайся, поднимайся. Труд из обезьяны человека делает. И из тебя сделает. Живого человека. Алекс поднялся, отряхнулся. – Давно таким умным стал? – Дурак ты… … – Думаешь, я один все это провернул? Прям так один, без ансамбля? … – Времена изменились. Начальство сменилось. И каждый хочет кушать. Вы просто башляли не тем. Но это поправимо. … – Давай, не стой как столб. Действуй. … – Попробуешь взлететь без команды или возбухнуть – снайперы все еще там… Мешки Алекс таскал усердно. Закидывал в багажник один за одним. Дергаться не пытался. – Всё… – наконец выдохнул он. – Сколько тут? – Восемь. – А палева сколько? – Обижаете… – На обиженных воду возят. – Я достал телефон, отсигналил фонариком в сторону развалин. – Давай, теперь вали. – А как же… по коридорам… обналу? – Я пока с начальством не состыковался. Состыкуюсь – объявлю. И новые цены за нашу дружбу… тоже. – Вы только это… держитесь в рамках. Мы тоже… дышать должны. – Не переживай. Помнишь первое правило схемостроительства? Все должны получить свой кусок. А второе? Все должны быть довольны… Алекс принужденно усмехнулся. – А я тебя пропустил… брат. Пропустил… – Не переживай. Я тоже тебя… пропустил. … – Значит, нас хорошо учили, верно? – Верно. Алекс помолчал. – Как дальше будем? Имей в виду, больше, чем сейчас, я платить не смогу. У меня тоже расходов выше крыши. – Это не я буду решать. А про моего сына и про все, что случилось, забудь. Не было этого ничего. Понял? Алекс принужденно улыбнулся. – Да я-то без вопросов. Но ты же знаешь, коготок увяз, всей птичке пропасть. |